Ариас-Вихиль Марина Альбиновна,
ИМЛИ РАН, к.ф.н., ст.н.с. Архива А.М. Горького,

arias-vikhil@mail.ru

Неизвестное письмо Луи Арагона о подготовке Парижского конгресса в защиту культуры (1935) (по материалам Архива А.М. Горького)

 

An unknown letter of Louis Aragon about the preparation of the Paris Congress in Defense of Culture
(1935) (based on Gorky Archive)

Аннотация: В статье идет речь о письме Луи Арагона от апреля 1935 г., важном эпизоде подготовки Парижского конгресса писателей в защиту культуры. Письмо адресовано М. Кольцову, сталинскому куратору Конгресса, и касается вопросов организации Конгресса, состава участников, программы.

 

Ключевые слова: Арагон, Эренбург, Барбюс, Кольцов, Парижский конгресс писателей в защиту культуры.

 

 

Abstract: The article referred to a letter from Louis Aragon in April 1935, an important episode of the preparation of the Paris Congress of Writers in Defense of Culture. The letter addressed to M. Koltsov, Stalin's curator of Congress, and relates to the organization of the Congress, the membership of the program.

 

Keywords: Aragon, Ehrenburg, Barbusse, Koltsov, the Paris Congress of Writers in Defense of Culture.

Письмо французского писателя Луи Арагона (1897-1982) было написано в апреле 1935 года - в период подготовки Международного конгресса писателей в защиту культуры, который проходил в Париже с 21 по 25 июня 1935. На протяжении ряда лет появляются все новые свидетельства, письма, публикуются ранее неизвестные архивные материалы, проливающие свет на подготовку и проведение этого уникального мероприятия, одного из последних выходов на международную арену российской творческой интеллигенции перед окончательным падением железного занавеса.

Тема Парижского Конгресса привлекла в последнее  время внимание исследователей. В числе публикаций последних лет, воспроизводящих события восьмидесятилетней давности: «Московский дневник» Р. Роллана (Перевод М.А. Ариас, коммент. Н.Ф. Ржевской. «Вопросы литературы». №№3-5. 1989), переписка А.М. Горького с Р. Ролланом («М. Горький и Р. Роллан. Переписка (1916-1936)». Серия «Архив А.М. Горького». Т.XV. М., Наследие, 1995), переписка И. Эренбурга и М. Кольцова («Пошли толки, что деньги московские…» Илья Эренбург, Михаил Кольцов. Письма Ильи Эренбурга Михаилу Кольцову 1935 – 1937 годов. Вступительная статья, публикация и комментарии А. И. Рубашкина. Послесловие Юрия Кублановского// «Новый Мир». 1999. №3), хранящиеся в Архиве А.М. Горького письмо М.Е. Кольцова из Парижа от 23 мая 1935 г. А.С. Щербакову и А.М. Горькому о результатах подготовки Конгресса, а также отчеты об организации и проведении Конгресса по горячим следам: письмо-отчет И.Г. Эренбурга Н.И. Бухарину (от 20 июля 1935 г.), письмо-отчет заведующего отделом культурно-просветительной работы ЦК ВКП(б) А.С. Щербакова и М. Кольцова Сталину (от 21 июля 1935 г.). В своем роде исчерпывающую картину подготовки и проведения Конгресса дает монография Б.Я. Фрезинского «Писатели и советские вожди» (М.: Эллис Лак, 2008), в частности, большой раздел под названием «Международное антифашистское писательское представление в 3-х актах (продюсер И. Сталин)». Однако приводимые в этих работах документы нуждаются в дальнейшем осмыслении и сопоставлении.1

Политическая подоплека антифашистского движения, руководимого товарищами из Москвы, использовавшими конгресс для пропаганды советского режима, не для кого не представляла секрета. Об этом свидетельствует реакция на конгресс русской эмиграции, в частности, статья А. Бема, написанная в сентябре 1935 г.2 В предисловии к публикации материалов конгресса в СССР автор И. Луппол открыто заявляет, что «на конгрессе произошло окончательное признание де-юре Советского союза в области культуры».3 Но ставка, сделанная советским руководством, была намного существеннее: речь шла о признании де-юре не только культуры, но всей внутренней и внешней политики СССР, которая должна была быть одобрена на конгрессе западными левыми интеллектуалами. Один из участников Жан Геено вспоминал по этому поводу: «Было слишком очевидно, что организация конгресса подчинялась определенной интриге, и я не думаю, чтобы кто-либо из присутствовавших не знал об этом. В знаменитой статье Горький спрашивал писателей: «С кем вы, мастера культуры?» И конгресс, организованный коммунистической партией в Париже по приказу из Москвы, должен был дать публичный ответ на этот вопрос. Это была пропагандистская акция».4

В инициативную группу французских писателей по организации Международного антифашистского писательского конгресса входили литераторы в основном левых взглядов, однако целью подготовки конгресса было привлечение широкого круга писателей, а не только писателей-коммунистов, которых не надо было обращать в социалистическую веру, они сами выступали активными пропагандистами, хотя им и не хватало опыта советских коллег. Анри Барбюс, заканчивавший в тот момент книгу о Сталине и имевший достаточно регулярные встречи с советским вождем, посетил Сталина в Москве 1 ноября 1934 г. и в ходе этого визита получил одобрение Сталина, согласившегося финансировать не только издание барбюсовского журнала «Монд», но и создание Международной писательской организации с максимально широким представительством, которая должна была быть создана в ходе конгресса, чтобы заменить Международную организацию пролетарских писателей, в параллель возникшему в СССР Союзу писателей в результате упразднения (Постановлением от 23 апреля 1932 г.) узко «пролетарских»  и других специфических писательских объединений (типа РАППа). А. Барбюс, с французской стороны, и И.Г. Эренбург, с советской, начали подготовку к конгрессу, идея которого родилась у Эренбурга во время Первого съезда советских писателей. Активное участие в  составлении программы конгресса и письма-обращения к писателям мира приняли не только коммунисты Луи Арагон, Леон Муссинак, Поль Низан, но и близкий к социалистам Жан Ришар Блок, сотрудник роллановского журнала «Эроп», и становивший уже классиком французской литературы Андре Жид, и писатели левых взглядов Андре Мальро, Жан Кассу, Анри Шамсон, Шарль Вильдрак, Эжен Даби, Люк Дюртен, Рене Кревель: «В марте 1935 г. инициативная группа подготовила и разослала в разные страны декларацию о созыве Международного съезда писателей. Эту декларацию Эренбург послал в Москву, но сообщение о ней в советских газетах не напечатали».5

Письмо Арагона М.Е. Кольцову, который вместе с Эренбургом был по прямому указанию Сталина московским куратором конгресса, дает представление о том, каков был вклад в работу по подготовке Конгресса с французской стороны. Так в приложении к своему письму Кольцову Арагон приводит текст Декларации писателей о созыве Конгресса, предполагаемую программу конгресса, порядок проведения, состав участников и т.д.:

«Тов<арищу> Кольцову.

Дорогой дpyг! Я вам посылаю окончательно исправленный текст письма к писателям и план работы конгресса. Я надеюсь, что Вы в «Правде» хорошо поняли, когда я говорил по телефону. Я просил, чтобы напечатали сообщение во вторник 2 апреля по согласованию с Эренбургом. Я надеялся, что вы успеете напечатать и впервые Барбюс проявил спешку, послав вам телеграмму. В общем, все задержали наши немецкие друзья. Нам пришлось отложить собрание, которое Канторович позволил себе созвать, договорившись с Бехером, вопреки решению фракции, принятому при участии Барбюса».6

В «исправленном тексте письма» под названием «Международный съезд писателей в Париже», которое Арагон посылает Кольцову в качестве приложения, говорилось: «3 июня этого года в Париже состоится “Международный съезд писателей для защиты культуры”.

Инициатива съезда принадлежит группе французских писателей. Группа эта представляет собой широкое объединение профессиональных писателей всех направлений. В нее входят наиболее крупные французские писатели и пригласительное письмо, рассылаемое другим французским писателям и писателям иностранным, подписано: Пьер Абрам, Арагон, Анри Барбюс, Ж.-Р. Блок, Эммануил Бов, Жан Кассу, Андре Шамсон, Рене Кревель, Эйжен Дабит, Люсьен Декав, Люк Дюртен, Андре Жид, Жан Жионо, Жан Геэнно, Луи Гиу, Рене Лалу, Андре Мальро, Виктор Маргеритт, Лeon Муссинак, Поль Низан, Ромен Роллан, Шарль Вильдрак, Андре Виолис (здесь и далее подчеркнуто  М. Кольцовым. – М.А. А.-В.).

Каков будет этот съезд? По намеченной инициативной группой программе, приложенной к пригласительным письмам, можно предположить, что это будет съезд писателей,  где в первую очередь будут рассматриваться вопросы,  в данный момент существенные для писателей.

В программу входят все те многочисленные вопросы,  о которых так много писали на Западе:  человек и машина; традиция и новшества; социальная роль писателя и т.д. Будут также обсуждаться вопросы чисто литературные, о самих формах литературы.

Из других пунктов программы (литература и война, пролетарский гуманизм,  защита культурного наследства и т.д.) ясно, что инициаторы съезда непосредственно интересуются вопросами, существенными для всех, кто защищает настоящую человеческую культуру.

Следует  подчеркнуть в этой программе параграф: «Опыт советской литературы», показывающий, какой интерес вызвали на Западе съезд советских писателей и произведения советских писателей.

Инициаторы съезда рассчитывают на участие и присутствие на съезде крупнейших представителей международной литературы:  Бернард Шоу, Руссель,  Альдос Хэкслей, Пио Бароха, Вале-Инклан, Зельма Лагерлеф, Чапек, Горький, Томас Манн, Генрих Манн, Андерсен Нексе, Фейхтвангер, Джон Дос-Пассос, Теодор Драйзер, Уальдо Франк, Карен Микаэлис, Ганнибал Понс и т.д.

Будет послано приглашение «Союзу Советских Писателей» и инициаторы очень надеются, что на съезд прибудет широкая делегация». (Подчеркнуто Горьким волнистой линией красным карандашом. – М.А. А.-В.).

Комментируя в своем письме это обращение к писателям, Арагон указывает на достижения инициативной группы в вопросе более широкого охвата писателей. При этом Арагон поясняет, как именно ведется эта работа его коллегами по инициативной группе: «Лица, подписавшие пригласительное письмо, выбрали временный секретариат в составе Барбюса, Жан-Ришар Блока, Андре Мальро, Дюртена и Эммануэля Бов.

Решено (по предложению других, а не по нашему (имеются в виду писатели-коммунисты – прим. М.А. А.-В.)), что этот секретариат обратится с просьбой к «молодежи»  в рядах революционной ассоциации писателей и художников – оказать ему содействие в практической работе. Назначены лица для связи с отдельными странами. Мне поручена работа в США, Барбюс несет ответственность за Латинскую Америку, Муссинаку и Кассу поручена Испания, Мальро прикреплен к Англии, Эренбург – к СССР, Чехословакии и Турции.

Кажется, что все должно пойти хорошо. Вы видите среди подписавшихся Люсьена Декава (из Гонкуровский Академии), которого я лично убедил дать свою подпись. Я виделся также с Колетт, которая примет участие в конгрессе. Это не плохо. (Она не подписала приглашения, но будет на конгрессе, будет, вероятно, и Жюль Ромен)».

Однако московский куратор М.Е. Кольцов, приехавший в Париж в мае на последнем этапе подготовки конгресса, в своем письме-отчете А.С. Щербакову и А.М. Горькому подверг критике работу инициативной группы по многим направлениям и, в частности, выбор писателей, к которым обратился Арагон с предложением об участии. Кольцов сразу понял, что в погоне за всеохватностью были приглашены писатели, с которыми трудно будет найти общий язык («фашиствующий Жюль Ромен», «троцкиствующий Анри Пулайль» и др.): «Положение с международным съездом писателей довольно тяжелое. В подготовительной работе совершен целый ряд ошибок. Настроившись на “широкий охват”, организаторы, и в частности, коммунисты, переборщили через край и привлекли, в число участников съезда и даже инициативной группы нескольких людей, выступлений которых они теперь очень опасаются. Например - фашиствующей Жюль Ромен, троцкиствующий Анри Пулайль и т.п. Целые заседания уходят на споры, как отразить их возможные прогитлеровские или даже антисоветские речи. Между тем, можно было совсем с этими люди не соприкасаться».7

Действительно, профессор философии, известный пацифист Жюль Ромен в 1935 г. стал одним из основателей «Франко-германского комитета», что вызвало обвинения в его симпатиях к нацистам, а в 1936 г. был избран председателем международного ПЕН-клуба, писательской организации, действовавшей в духе творческого сотрудничества и поддержки преследуемых писателей, но далекой от политических симпатий коммунизму. Сближение Ж. Ромена с левыми кругами было связано с успехами Народного фронта во Франции и антивоенными настроениями, но по сути он оставался приверженцем западной демократии и единой Европы, отрицая идею социальной революции. Однако до 1935 г. его охотно печатали в СССР, о чем свидетельствует обширная библиография.8 Такой же противоречивой фигурой оказывался Люсьен Декав, упоминаемый Арагоном. Его антимилитаристские взгляды не отменяли его приверженности интеллектуальной независимости и свободе мнений, что заставило его выступить против закона о единстве нации в военное время (вместе с Аленом, Луи Гийу, Жюлем Роменом и Анри Пулайем и др. он подписал петицию, опубликованную в журнале «Эроп» 15 апреля 1927 г.). Анри Пулай, хотя и считался пролетарским писателем, как и Луи Гийу, пацифистом и антимилитаристом, однако также не вписывался в концепцию советских организаторов конгресса, так как, несмотря на свое «популистское» творчество, стал одним из организаторов кампании в защиту Виктора Сержа, «дело» которого привлекло внимание к репрессиям в СССР. Творчество Пулайя, как и Жюля Ромена, знали в СССР, но к середине 1930-х гг. акценты сместились и из пролетарского писателя Пулай превратился в «буржуазного агента в рабочем классе», так как не разделял идей социалистической революции.9

Контроверза с «пролетарскими писателями», которых нежелательно видеть на конгрессе, свидетельствует о том, что борьба с фашизмом и антимилитаризм как общая платформа писателей для защиты культуры отходили на второй план, главным критерием оставалась «защита СССР», то есть лояльность советскому режиму.

Важное значение, как показывает письмо Арагона, имело при подготовке конгресса тесное взаимодействие французских и немецких писателей, бежавших из гитлеровской Германии и обосновавшихся в Париже10: «Наши немецкие друзья не нашли ничего более остроумного - (в то время, как мы и французские коммунисты максимально стушевываемся) – как отправить французским писателям пригласительные письма, вдобавок, полные орфографических ошибок. Это результат политики Бехера, пославшего Канторовича в Швейцарию, Англию и другие страны, не предупредив фракцию». В Париже существовал к тому времени Союз немецких писателей-эмигрантов.11 Упоминаемый Арагоном Альфред Канторович находился в Париже с 1933 г. Библиофил, А. Канторович сумел перевезти из Берлина в Париж 2000 книг и организовал в Париже Немецкую свободную библиотеку. Поэт и писатель Иоганнес Бехер, будущий министр культуры ГДР, а пока член президиума МОПРа, также покинул Германию в 1933 г. Он был сотрудником Барбюса. Критика Арагон направлена не столько на Бехера и Канторовича, сколько на пытающегося играть первые роли Барбюса, противостоявшего Эренбургу, Мальро и писателям-коммунистам. О стремлении Барбюса оставаться независимым в ходе подготовки конгресса сообщает в Москву и Кольцов в том же письме от 23 мая 1935 г.: «С Барбюсом - ”особый случай”. Он невылазно сидит у себя на юге, сносится с писателями через секретаря, вызывая их упреки в вельможности. Узнав о моем приезде, сообщил, что немедленно выезжает в Париж, но потом раздумал и просит приехать к нему, чтобы мы, кстати, вместе поговорили с крупными немецкими эмигрантами. Он не удосужился сделать этого, хотя немцы живут там же, рядом с ним».12

Заслуживает внимания тот факт, что несмотря на активную работу в подготовке конгресса, Арагон не знает о том, что его целью является упразднение МОРП и создание новой Международной писательской организации (Международной ассоциации писателей в защиту культуры), о чем с первых дней подготовки известно высшему эшелону организаторов: Барбюсу, Эренбургу, Кольцову. Ромен Роллан тоже посвящен в эту идею, хотя и не разделяет ее: он считает, что центром международного антифашистского писательского движения должна оставаться Москва.13 Так Арагон пишет Кольцову о своем желании взять на себя руководство французской секцией МОРП14, строит планы на будущее, не подозревая, что она доживает последние дни: «На этих днях я возьму на себя руководство Революционной Ассоциацией писателей и художников. Эта Ассоциация работает весьма хорошо и можно надеяться, что ее сотрудничество с новой организацией принесет прекрасные результаты. В последнее  время замечается сильное стремление писателей к вступлению в ряды Ассоциации. Мы собираемся издавать романы по 50 сантимов, как это делали до войны. На этих днях будет создано общество друзей журнала «Коммуна» и это вызовет большой отклик в провинции. Низан устраивает доклады в Швейцарии, Лионе, Гренобле. Я собираюсь в Брюссель, Леон уезжает в Мадрид. Я вам скоро напишу.

 

С дружеским приветом

Арагон».15

 

Как мы увидим, в дальнейшем Арагон войдет в Секретариат новой организации и будет продолжать работать на ниве укрепления международных писательских связей, также как и его друзья-коммунисты, упоминаемые здесь Леон Муссинак и Поль Низан, неоднократно бывавшие в СССР и освещавшие в качестве журналистов достижения социализма. В 1936 г. Арагон и Низан вновь окажутся в СССР и станут свидетелями арестов Бухарина, Примакова, Белы Куна и др. Арагон, автор поэм «Красный фронт» и «Ура, Урал!», посвященных СССР, перестанет бывать  в стране строящегося социализма и московских политических процессов вплоть до окончания Второй мировой войны, хотя и поддержит их заочно в соответствии с  линией компартии, членом которой он был.

Что же из присланной им программы было осуществлено на конгрессе? На этот вопрос можно ответить, сравнив циркулярное обращение-программу с опубликованными материалами конгресса (куда вошли, конечно же, не все доклады, а лишь те, которые отвечали вышеназванному критерию отбора – лояльности советскому режиму):

 

Циркулярное обращение.

Международный конгресс писателей в защиту культуры.

 

Учитывая опасности, угрожающие культуре в некоторых странах, ряд писателей взял на себя инициативу по созыву конгресса для обсуждения мер к защите культуры. Писатели намереваются выработать условия литературного творчества и тех отношений, которые должны установиться между писателем и массами, к которым он обращается.

Эти писатели просят Вас присоединиться к ним и сделать свои предложения. Они предлагают Вам при этом (на обсуждение) план работы.

Конгресс  соберется в Париже 3 июня.

Программа.

I. Культурное наследие.

Традиции и изобретения.

Защита культурных ценностей.

Будущее культуры.

 

II. Гуманизм.

Гуманизм и национальность.

Гуманизм и индивидуум.

Пролетарский гуманизм.

Человек и машина.

Человек и досуг.

Писатель и трудящиеся.

 

III. Нация и культура.

Соотношения национальных культур.

Национальная культура и гуманизм.

Национальная культура и классы.

Классы и культура.

Национализм против национальных реальностей.

Война и культура.

Литература национальных меньшинств.

Литература колониальных народов.

Широкая публика и «посвященные».

Одинокие и провозвестники.

Переводы.

 

IV. Индивидуум.

Оппозиция или согласие между писателем и обществом.

Индивидуум как отражение своего класса.

 

V. Достоинство мысли.

Характер художественной свободы.

Свобода выражения.

Прямые и косвенные формы цензуры.

Писатель в изгнании.

Нелегальная литература.

 

VI. Роль писателя в обществе.

Отношение к публике.

Опыт советской литературы.

Литература и пролетариат.

Писатели и молодежь.

Ценность литературной критики.

Позитивная ценность литературы.

Литература – зеркало и критика общества.

 

VII. Литературное творчество.

Влияние изменений общества на художественные формы.

Ценность преемственности и перерывов.

Различные формы литературной продукции.

Социальной роль литературы.

Подражание или создание типов.

Создание героев.

Новые технические средства выражения.

 

VIII. Работа писателей в защиту культуры.

Ее координация.

Пьер Абрагам, Арагон, Анри Барбюс, Жан-Ришар Блок, Эммануэль Бов, Жан Кассу, Андре Шамсон, Рене Кревель, Эжен Даби, Люсьен Декав, Дюртен, Андре Жид, Жан Жионо, Жан Геэнно, Луи Гию, Рене Лалу, Андре Мальро, Виктор Маргерит, Леон Муссинак, Поль Низан, Ромен Роллан, Шарль Вильдрак, Андре Виолис. 16

 

Б.Я. Фрезинский отмечает: «4 апреля 1935 г. М. Кольцов записал свой телефонный разговор с Эренбургом: «На вопрос Эренбурга, почему еще не появилась в „Правде“ и „Известиях“ присланная инициативной группой Конгресса информация, я сообщил, что московские товарищи намерены предварительно посоветоваться и предрешить размеры и формы участия в Конгрессе. Я сообщил, что пока не очень целесообразно поддерживать участие широкой советской делегации на Конгрессе. Это с самого начала придало бы ему слишком ярко выраженный „московский“ характер. Сообщать о возможности участия Горького в Конгрессе — пока преждевременно. В остальном — советские писатели приветствуют начало активной работы и сдвиги с мертвой точки.

ЭРЕНБУРГ: Программа Конгресса вам послана. Это пока еще первичный проект, над ним надо еще поработать — ждем ваших предложений и поправок. Здесь ждут также, что советские писатели своими выступлениями по различным пунктам порядка дня уравновесят разброд в мнениях, который может получиться. Официальное приглашение Союзу советских писателей будет послано на днях, на имя Союза, на ваш адрес».17

Из присланной Арагоном программы практически все разделы были сохранены, хотя и не в том порядке. В окончательном варианте  раздел «Индивид» стал называться «Индивид и общество», а разделы «Достоинство мысли» и «Литературное творчество» стали одним разделом: «Достоинство мысли и проблемы творчества». Раздел «Роль писателя в обществе» закономерно переместился с шестой позиции на вторую.

19 апреля 1935 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «О международном съезде писателей в Париже», в котором утверждался состав советской делегации и были перечислены мероприятия по организации конгресса. Сообщение о готовящемся конгрессе было напечатано 20 апреля в «Литературной газете» и «Литературном Ленинграде» со ссылкой на барбюсовский журнал «Монд», где была, наконец, опубликована декларация инициативной группы.

 

Статья написана при финансовой поддержке гранта РГНФ «Иностранные писатели и СССР: неизданные материалы 1920х-1960-х годов. Культура и идеология» № 14-04-00557.

 

 

¹ См. также: Ариас-Вихиль М.А. «Похищение Европы»: Парижский конгресс писателей в защиту культуры (1935) //Литература и война: век двадцатый: Сборник статей к 90-летию Л.Г. Андреева / Под ред. О.Ю. Пановой, В.М. Толмачева. М.: МАКС Пресс, 2013. С. 108-121.

 ² Бем А.Л. Похищение Европы (О Конгрессе писателей в защиту культуры) // Меч. 8 сентября. 1935.

³Международный конгресс в защиту культуры. М.: Госиздат «Художественная литература», 1936. С. 16.

⁴ Цит. по кн.: Диалог писателей. Из истории русско-французских культурных связей ХХ века. 1920-1970. /Сост. Балашова Т.В. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 244.

⁵ Фрезинский Б.Я. Писатели и советские вожди. М.: Эллис Лак, 2002. С. 306.

⁶ Здесь и далее письмо Л. Арагона цитируется по машинописи б/д на русском языке, приложенной к письму М.Е. Кольцова из Парижа от 23 мая 1935 г., адресованному в Союз писателей СССР (копия А.М. Горькому, 6 л.). Архив А.М. Горького ИМЛИ РАН (АГ КГ-П 36-23-14. Неавторизованная машинопись с подчеркиванием А.М. Горького красным карандашом, 6 л.).

⁷ Архив А.М. Горького ИМЛИ РАН (АГ КГ-П 36-23-14). Это письмо М.Е. Кольцова было опубликовано в кн.: Счастье литературы. Государство и писатели. 1925-1938. Документы. М.: Росспэн, 1997. С. 191.

⁸ Бобров С. Печать и революция. 1922. № 8; Эйхенгольц М. Там же. 1925. № 2; Фриче В., Западно-европейская литература XX в. в ее главнейших проявлениях. Гиз.: М. — Л., 1926; Марголин С. Жюль Ромен// Новый мир. 1927. № 9; Григорьев А. На литературном посту. 1920. XVII; Гальперина Е. Жюль Ромен и паневропеизм //Интернациональная литература. 1933. № 6; Зелинский К., Новый манифест Жюля Ромена // Литературный критик. 1933. № 2; Фрид Я. Четыре томика эпопей // Там же. 1933. № 5; Гальперина Е. Эпос "реалистического европеизма" // Художественная литература. 1933. № 7; Блейман М. Мистификация новаторства //Литературный современник. 1933. № 11; Анисимов И. Современные французские гуманисты // Октябрь. 1933. № 11; Перцов В. Потолок личности // Красная новь. 1934. № 1; Сервэз Ж. Жюль Ромен и фашизм (перев. Н. Камионской) //Интернациональная литература. 1934. № 1.

⁹ Пулайль А. Мир заключен. Л., 1927; Письмо  Сюзанны Энгельсон к Анри Пулайль и его ответ// Литература мировой революции. 1931. № 5—6; Guéhenno J. Littérature prolétarienne //Europe». 1931. 15/XII; Ромов С. Анри Пуляйль // Иностранная книга. Серия литературно-художественная. 1930. № 2. октябрь; Селивановский А. «Пролетарская» литература г-на Пуляйля // Литература мировой революции». 1932. № 5—6; Эйхенгольц М. «Проблема Золя» во Франции // Литература мировой революции. 1932, № 5.

¹⁰ Кларк К. Интеллектуалы немецкоязычной антифашистской диаспоры в поисках идентичности // Новое литературное обозрение. № 127. (3/2014). Электронный ресурс: http://www.nlobooks.ru/node/5166

¹¹ Канторович А. Пять лет борьбы Союза немецких писате­лей в эмиграции // Интернациональная литература. 1938. № 11. С. 200-203.

¹² Архив А.М. Горького ИМЛИ РАН (АГ КГ-П 36-23-14).

¹³ 28 декабря 1934 г. Роллан писал Горькому: «Барбюс извещает меня, что Международное объединение революционных писателей (МОРП) реформировано и будет заменено новой организацией, с более широко открытым доступом, основное местонахождение которой будет в Париже. – Я сожалею об этом. Как я пишу Барбюсу, «Почва Парижа недоброкачественна. Рано или поздно она губит все, что порождает». Москва должна, по моему мнению, оставаться центром великого нового движения. К ней обращены и к ней должны все более и более обращаться взоры свободных и смелых умов всего мира. (…) Нужно было бы постоянно сохранять в центре испытанное руководство, неизменно бдительное и крепко держащее в руках вожжи. – Нет, еще не время для послаблений». (Переписка А.М. Горького с зарубежными литераторами. Серия «Архив А.М. Горького». Т. VIII. М.: Наука, 1960. С. 353). О роли Горького в подготовке Парижского конгресса подробнее см.: Ариас-Вихиль М.А. Горький и Парижский конгресс писателей в защиту культуры (1935) // М. Горький и культура. Горьковские чтения 2010 г. Нижний Новгород: РИ «Бегемот», 2012. С. 25-39.

¹⁴ Ассоциация революционных писателей и художников была французской секцией Международной организации революционных писателей, основанной в Москве в ноябре 1927 г. Французская секция была создана в марте 1932 г., под негласным контролем Компартии Франции, она объединяла – через свой журнал «Коммюн» - писателей различных левых направлений, от коммунистов до «попутчиков». Ее возглавляли П. Вайан-Кутюрье, Л. Муссинак, Ш. Вильдрак и Ф. Журден. В 1934 г. во главе ее становится Арагон. Перестала существовать после Парижского конгресса  (1935). См.: Racine N.  L'Association des Écrivains et Artistes Révolutionnaires (A.E.A.R.). La revue "Commune" 1933-1939 et la lutte idéologique contre le fascisme (1932-1936) // Le Mouvement social, janvier-mars 1966, n° 54, p. 29-47.

¹⁵ АГ КГ-П 36-23-14

¹⁶ Там же.

¹⁷ Фрезинский Б.Я. Писатели и советские вожди… С. 307.