29-03-2024
[ архив новостей ]

Материалы международной конференции «Концепции художественного творчества на Международном Конгресса писателей в защиту культуры»

  • Количество просмотров : 3207

Материалы международной конференции «КОНЦЕПЦИИ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА НА МЕЖДУНАРОДНОМ КОНГРЕССЕ ПИСАТЕЛЕЙ В ЗАЩИТУ КУЛЬТУРЫ

 

28 мая 2018 г. в ИМЛИ РАН прошла международная конференция «Концепции художественного творчества на Международном Конгресса писателей в защиту культуры», организованная Отделом литератур Европы и Америки новейшего времени ИМЛИ им. А.М. Горького РАН. Конференция была организована в рамках подготовки коллективного труда отдела Литератур Европы и Америки новейшего времени «Научное издание материалов Международного конгресса писателей в защиту культуры. Париж, 1935» и программы фундаментальных исследований РАН «Академический информационный ресурс «Библиографическая база данных по Международному конгрессу писателей в защиту культуры (1935) и международному антифашистскому писательскому движению 1930-х годов» 

 

 

Т.В.Балашова (ИМЛИ РАН). Индивидуальное и всеобщее в художественной практике

– контрастные взгляды на их соотношение.

 

Одна из серьезных проблем, поднятых на Конгрессе – отношения индивидуума с «общностью» (Секция «Индивид» на Конгрессе; «Индивид и общество» – в русском издании документов), зазвучавшая сразу после темы «Литературное наследие». Основными выступающими были Андре Жид, Андре Мальро, Мено тер Браак, Макс Брод, Рудольф Леонард, Пьер Юбермон. За пределами специальной дискуссии «Индивид», к этой теме, как очень болезненной и личной, обращались Робер Мюзиль, Рудольф Якоб Юм, Рене Кревель, чей доклад и был зачитан. Линии соотнесенности «Личность–Общество» представали весьма различными: большинство выступающих на Конгрессе стремились найти гармонизующие контакты меж ними, но были доклады, принципиально противопоставлявшие эти понятия, или, напротив, их почти отождествлявшие. Важной интонацией   дискуссии о личном и общем явился именно выход этой, волнующей многих делегатов проблемы, к парадигме самого искусства, к праву художника погружаться в глубины сознания, пытаться разгадать ребусы бессознательного, воссоздавать тревоги, страхи обычного человека, не претендующего играть какую бы то ни было роль в большой Истории. Подобные оттенки интерпретации «индивидуального» были во многом полемичны по отношению к манифестам, печатавшимся в те годы в СССР.

 

 

А.Ф.Строев (Университет Новая Сорбонна, Париж). Анри Барбюс и подготовка Международного Конгресса писателей в защиту культуры.

 

Доклад А.Ф. Строева, подготовленный на основе архивных материалов, хранящихся в России и во Франции, был посвящен плану замены МОРПа новой международной писательской организацией с центром в Париже. По проекту Барбюса, разработанном в Москве осенью 1934 г. во взаимодействии с сотрудниками Коминтерна и руководством ВОКСа, одобренном Сталиным и Ждановым, писательская организация должна была войти как составная часть движение Амстердам – Плейель, «единый фронт» борьбы с фашизмом и угрозой войны. В задачи новой писательской организации входило проведение съезда и издание журнала на пяти языках. Однако Эренбург и Мальро при поддержке Жида и Арагона предложили иной путь: созвать съезд писателей, который впоследствии создаст организацию. В докладе анализировались этапы ожесточенной борьбы Барбюса и Эренбурга.

 

 

С.И. Панов (ИМЛИ РАН), О.Ю. Панова (МГУ, ИМЛИ РАН). Анри Барбюс и СССР: от движения "Амстердам-Плейель" к парижскому Конгрессу писателей в защиту культуры 1935 года.

 

Доклад посвящен взаимоотношениям А. Барбюса с Коминтерном, советскими руководителями и лично Сталиным в 1927-1935 гг. На основе документов, в том числе неопубликованных (письма, стенограммы встреч Барбюса со Сталиным, докладные записки Барбюса Сталину т.д.), раскрывается степень и форма участия Барбюса в переходе сталинского СССР к политике "народного фронта" и реорганизации советских и в особенности международных писательских организаций, находившихся под патронатом Советского Союза. Роль Барбюса в подготовке Парижского конгресса в защиту культуры рассматривается в комплексе с его предшествующей общественно-политической деятельностью, в ходе которой Барбюс стремился увязать широкое демократическое и пацифистское движение с политикой Коминтерна и СССР, найти для них общую платформу, заручишись поддержкой левой и либеральной интеллиенции, в первую очередь писателей и деятелей культуры. 

 

 

Е.А.Папкова (ИМЛИ РАН). Вопрос о ценности «чужого» опыта для национальных культур.

 

Материалы секции «Нация и культура» Международного конгресса писателей в Париже рассмотрены с точки зрения решения теоретико-литературной проблемы – ценности «чужого» опыта для национальных культур. Особое внимание к национальной проблематике на конгрессе было обусловлено политической ситуацией в ряде стран Европы, где с начала 1930-х гг. происходил «триумф национализма», не способствовавший, однако, по мнению делегатов конгресса, «расцвету национальной реальности» (А. Шамсон, Франция). В плане решения национального вопроса Германии и странам зарождающегося фашизма был противопоставлен СССР, где «налицо поразительный расцвет культур и их гармоническое единство» (А. Барбюс, Франция). Ставя вопрос о ценности «чужого» культурного опыта, делегаты конгресса сформулировали несколько тезисов, в соответствии с которыми взаимоотношения между разными («чужими») национальными культурами могут строиться на основе «слияния» их, «сращения» или «сплетения» и, наконец, «обогащения». Советские делегаты в большинстве своем озвучивали в выступлениях сталинскую концепцию развития национальных культур, которая предполагает «расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур в условиях диктатуры пролетариата в одной стране для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме и по содержанию) культуру, с одним общим языком, когда пролетариат победит во всем мире…» (Г. Лахути). Эта концепция была по-своему интерпретирована европейскими писателями: «Форма – национальна, содержание – человечно» (А. Барбюс). Базируясь на примерах из американской, французской, итальянской, английской и советской литературы, писатель М. Голд (США) утверждал, что «такое сплетение культур, обновляющее одну за другой все культуры мира, есть процесс» закономерный, естественный, существующий уже многие века и «в высшей степени полезный для человеческого развития». В докладе поэта Г. Табидзе (Грузия), проследившего разные этапы развития древнейшей грузинской литературы, была высказана еще одна идея: национальная культура «обогащается всеми достижениями» других культур, «не теряя в то же время своих литературных традиций». Поднятый на конгрессе писателей вопрос до сих пор остается дискуссионным.

 

Г.Н.Воронцова (ИМЛИ РАН). Доклад А.Толстого «О свободе творчества» и эстетические декларации писателя 1920-х-начала 1930-х годов.

 

Центральной темой доклада Алексея Толстого на международном конгрессе в защиту культуры, который получил название «О свободе творчества», стало сопоставление свобод старого и нового мира. Если сущность первой раскрывалась писателем в категориях «абсолютная ценность», «ощущение индивидуализма», «отрицание общественного строя», то цель второй он определил как безграничное развитие личности в результате безграничного развития – материального и духовного – общества. Эта ведущая для доклада Толстого оппозиция восходила к другому противопоставлению – «разума личности» и «разума коллектива» («разума истории»), − из его статьи «О новой литературе» (1922), где он также, как и на конгрессе, говорил о кризисе индивидуализма.

Другой важный посыл выступления писателя содержался в его обращении к целям литературы и задачам художника в условиях нового постреволюционного общества. Масштаб сформулированного Толстым итогового тезиса − «Художник – это строитель духовной жизни человечества» − напрямую отсылал к основным положениям его работы «Задачи литературы» (1924), где он говорил о «сознании грандиозности», которое должно быть в «каждом творческом человеке».

Кроме того, доклад Толстого непосредственно перекликался с его программной статьей 1920-х гг. «О читателе» (1923), написанной в ожидании этого нового субъекта литературного творчества. В речи на конгрессе писатель не только сказал о 60 миллионах читателей художественной литературы в Советском Союзе, но и отчасти нарисовал их коллективный портрет, рассказывая о молодых строителях московского метрополитена.   

 

 

Т.Г.Петрова (ИНИОН РАН). Проблема преемственности в оценке участников Конгресса и литературного зарубежья.


Проблема культурной преемственности, традиции, культурного наследства оказалась одной из центральных на конгрессе. К ней обратились Ж. Бенда, Ж. Геенно, Э. Дюжарден, А. Мальро, А. Жид, Дж. Стрейчи, Ж. Кассу. Советская позиция была заявлена И.К. Лупполом. В докладе Т.Г. Петровой рассмотрены особенности позиции каждого из этих участников конгресса и точка зрения на эту проблему русской литературной эмиграции.

Жюльен Бенда разграничил концепции «западной» и «коммунистической» культурных традиций, и поставил вопрос о том, состоит ли коммунистическая концепция в разрыве с западной или она является ее продолжением, обогащением и расцветом, как на том настаивают в СССР. Он задал вопрос коммунистам и о том, как они хотят соединить прежнее многовековое положение о примате духовного начала над материальным с коммунистической верой в их равноценность и связь, если считают себя наследниками культуры прошлого. Эта речь Бенда была высоко отмечена в русском зарубежье (Г. Адамовичем, С. Литовцевым) и высказано сожаление, что эту важнейшую тему никто на конгрессе не поддержал.

В 1930-е годы в советской России происходила трансформация и присвоение классического наследия, его «приспосабливание» к задачам социалистического строительства. Эмиграция свою основную задачу видела в том, чтобы сохранить русскую культуру, считала именно себя ее полноправным наследником. Пережив историческую катастрофу, писатели русского зарубежья искали опору в незыблемости ценностного мира отечественного классического наследия.

 

Стрельникова А.А. (МГОУ, ИМЛИ РАН). Немецкие писатели о проблеме художественной правды в литературе

 

Немецкие участники Конгресса в своих выступлениях неоднократно обращались к проблеме истины и лжи в литературе. И если сущность литературы, понимаемой как псевдоискусство (развлекательные массовые жанры, пропагандистские мифы нацистской Германии), не вызывала ни сомнений, ни полемики, то вопрос о критериях художественной правды звучал достаточно остро в выступлениях Э.Э. Киша, Б. Брехта, Г. Мархвицы, Л. Фейхтвангера. Отчасти это было отголоском дискуссий конца 1920-х годов в связи с направлением «новой деловитости» (Neue Sachlichkeit): тогда о необходимости бесстрастного, объективного изображения реальности, о самодостаточной ценности документа и факта писали А. Дёблин, Г. Кестен, Г. Фаллада, Э. Глезер и другие. Однако эти писатели в Парижском Конгрессе не участвовали, а для выступавших такая позиция была теперь категорически неприемлема.

Участники Конгресса, немецкие писатели-эмигранты, занимают общую позицию неприятия натурализма, документализма, «литературы факта», а слово «фотография» становится метафорой нетворческого отображения действительности. Так, показательны высказанные на Конгрессе взгляды репортера и очеркиста Э.Э. Киша, который считал, что документальное отражение фактов, исключающее позицию автора, является признаком безответственности и малодушия писателя, поскольку произведение должно представлять собой не что иное, как «художественный обвинительный документ». Подобную позицию разделяет и Б. Брехт, говоря о бессмысленности правдивых фактов, если за ними не стоит аналитическая и дидактическая установка писателя и его прямое обращение к читателю или зрителю.

Немецкие участники Конгресса в защиту культуры предупреждают в основном об опасности умолчания, отказываются от позиции наблюдателя в искусстве, приравнивая ее к невольному соучастию в обмане. В сущности, размышления о правде в литературе оказались нацелены не столько на эстетические ориентиры или собственно художественные вопросы, сколько отвечали задаче побудить «колеблющихся выбрать путь борьбы», как оценивал впоследствии назначение Конгресса И.Г. Эренбург. Художественная правдивость фактически была отождествлена Кишем, Мархвицей, Брехтом, Г. Манном с тенденциозностью.

 

Т.В. Кудрявцева (ИМЛИ РАН). Партийность, тенденциозность / ангажированность vs свобода творчества: дискуссии писателей

 

В докладе речь идет о концептах, напрямую связанных с идеологически окрашенной, классовой литературой, в данном случае с литературой социалистической направленности, и в этой связи о возможности существования независимого искусства в эпоху пролетарских революций и строительства социализма.

Называются главные создатели концептов, вынесенных в заглавие доклада (К Маркс, Ф. Энгельс, Ф. Меринг, В. Ленин и др.) и показана рецепция их взглядов в контексте классовой и антифашистской борьбы 1920-е–1930-е гг. в прямой и опосредованной (статьи, книги, выступления) полемике по вопросам искусства и политики таких деятелей культуры, как Низан, Беньямин, Лукач, Бехер, Арагон, Навиль, Блок, Геенно, Бенда, Жид и др.

 

Н.Ю. Харитонова (ИМЛИ РАН, НИУ ВШЭ). Противоречивые оттенки понятия «революционная литература»

 

В докладе рассматривалось понятие "литература революции". Хотя эта тема и не была вынесена в тему заседаний конгресса, тем не менее она звучала в выступлениях участников конгресса, особенно представителей советской делегации и писателей, тесно связанных с левыми партиями. Мартин Андерсен Нексё, датский романист, считает, что современные интеллектуалы должны нести просвещение и знание в массу, в этом заключается революционная сила современного искусства. Советские участники в случае с выступлением Мадлен Паз, напротив, пользуются понятием революции, которая является государственным делом, что полностью противоречит западным концепциям революции. Таким образом, на конгрессе не было единства в прочтении концепции революции. Напротив, там встретились самые разные интерпретации одного и того же понятия.

 

Н.И. Ковалев (ИМЛИ РАН, РГГУ). Готфрид Бенн: критика слева (Конгресс и вокруг)


           До 1933 г. у поэта Готфрида Бенна наблюдались колебания в политической позиции – сам он предпочитал говорить, что занимает «центральную», порой критикуя социалистическое левое движение то с правых, то с левых позиций. Затем следует с точки зрения левой интеллигенции непоправимое – Бенн поддерживает нацистов в немецкой печати. При этом, как ни удивительно, Бенн был катализатором многих процессов в эмигрантской печати: пусть и в негативном ключе, он упоминается на Конгрессе, а знаменитые дебаты вокруг экспрессионизма, в которых приняли участие Э. Блох, Д. Лукач, А. Зегерс, Б. Брехт и др., стартовали именно после статьи К. Манна о нем, которая является отчасти ответом на бенновское «Признание в экспрессионизме» (1933). Данный текст Бенна - ранний пример того, как Бенн освоил оруэлловское "двоемыслие": оправдание экспрессионизма строится по логике нацистского мышления, однако конечная его цель - реабилитация течения, что позволяет эту статью считать одним из первых текстов "внутренней эмиграции". После войны Бенн сочувственно цитирует письмо К. Манна, обвиняющего его в связях с нацизмом, и признает свою неправоту, при этом не покидая критических позиций по отношению к левой идеологии.

 

М. А. Ариас-Вихиль (ИМЛИ РАН). Выступление Э. Мунье на Конгрессе писателей в защиту культуры (1935) и его публикация в журнале «Эспри».

 

Философ Э. Мунье, основатель и ведущий теоретик французского персонализма, создатель журнала «Esprit» (октябрь 1932), связал понятие духовности с понятием целостного человека (l’homme total) и с понятием гуманизма. Концепция целостного человека Мунье была направлена против традиционной оппозиции Быть и Иметь, сложившейся в европейской культуре. Марксизм под предлогом решения противоречия между духовным и материальным заставляет человека отказаться от духовных ценностей в пользу идеологии, которая представляет интересы отдельных социальных групп. Понятие гуманизма подменяется понятием социалистического гуманизма. Фашизм, как и марксизм, не просто политическая доктрина. Обе идеологии претендуют на создание нового человека. Мунье критически осмысливает претензии социализма на создание нового гуманизма - социалистического. Так же критически он относится к попытке фашизма возродить инстинктивного человека. Обе идеологии равнодушны к духовности человека, лишают его целостности, подменяют его достоинство и надежды коллективным безумием.

 

Е.Д. Гальцова (ИМЛИ РАН, РГГУ, МГУ). Доклад Луи Арагона на Международном Конгрессе писателей в защиту культуры и его книга «За социалистический реализм» (1935).

 

На Конгрессе Арагон произнес доклад «Возврат к реальности», который он затем в книгу «За социалистический реализм». Впервые доклад был опубликован на русском языке в газете «Правда», а затем уже во французской и испанской прессе. В центре доклада – понятия «реальности» и «реализма» в очень широком смысле, которые Арагон описывает в полемике с сюрреалистами, переосмысляя их основные тезисы и используя для примеров тех же самых поэтов – Лотреамона, Рембо , Бодлер и др. «Реализм» для Арагона – это, прежде всего, отношение к действительности, а не стиль или направление в культуре; вместе с тем, у него присутствует и догматическое понимание реализма как единственно правильного метода письма, как своеобразного алиби, что было несомненно свидетельством верности идеологическому курсу коммунистической партии. Стремление следовать партийной дисциплине обусловила и достаточно жесткое содержание книги «За социалистический реализм», публикация которой должна была служить некоторых итогов Конгресса: в центре книги – функция писателя как «инженера человеческих душ», рассмотрение понятия «социалистического реализма» как, прежде всего, связанного с определенной тематикой, и как понятия, специфического для советской культуры, которое необходимо «внедрить» во французскую. Задачей доклада было выявление многообразия источников догматических идей Арагона и корреляции арагоновского «социалистического реализма» с тем, как это выражение понимали Андре Мальро и Поль Низан.

 

(Голосов: 5, Рейтинг: 3.48)
Версия для печати

Возврат к списку