Т.А. Алпатова (Москва)

 

Поэтологический потенциал «усадебного топоса» в творчестве А.П. Чехова

Было высказано предположение, что в творчестве Чехова «усадебный топос» переживает значительную трансформацию по сравнению с «классическим» художественным осмыслением русской усадьбы, сформировавшимся в литературе XVIII—XIX вв. Культурно-историческая обусловленность этого переосмысления не вызывает сомнений. В докладе был сформулирован вопрос об эстетической мотивированности изменений, которые обнаруживаются в ходе анализа топоса усадьбы как «места творчества»; кроме того, рассматривался вопрос о значении «усадебного топоса» для осмысления Чеховым судьбы романного жанра.

 

Татьяна Александровна Алпатова, д.филол.н., доцент, профессор кафедры русской классической литературы, Московский государственный областной университет (МГОУ)

 

Т.М. До Егито (Москва)

Хронотоп уездной усадьбы в рассказе А.П. Чехова «Именины»

 

В докладе анализировался хронотоп чеховского рассказа, который относится ко второму кризисному периоду творчества писателя (1883), его сотрудничеству с «Северным вестником» и «Новым временем»; для Чехова это время поиска новых героев и новых художественных средств описания. В рассказе особенная темпоральность. Все события воспринимаются героями сквозь призму их психологического состояния (беременность Ольги Михайловны и стремление к уединению, подавленность Петра Дмитрича, связанная с неприятностями), и потому ритм повествования искусственно замедляется, а действие растягивается. Чехов будто предвосхищает монтажные принципы построения кинопроизведений, открытия С.М. Эйзенштейна в области теории монтажа. Изначально обреченный на исчезновение усадебный мир, заданный пространственно-временной осью, выглядит крошечным, замкнутым, провинциальным, но постепенно перерастает в историю универсального порядка, где в малом локальном бытии отдельно взятой усадьбы и ее обитателей отражаются глобальные, общемировые тенденции.

 

Тинатин Мерабовна До Егито, магистрант, богословский факультет, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет (ПСТГУ)

 

 

Т.В. Коренькова (Москва)

 

Утерянный рай «Дома с мезонином»

 

Доклад был посвящен анализу повести А.П. Чехова, где писатель создает стереоскопическое ви́дение мира русской усадьбы через призму сознания пейзажиста (мировосприятие в духе импрессионизма через форму Ich-Erzählung) и других персонажей. Система «психологических зеркал» выявляет типизирующий взгляд автора на героев и эпоху Fin de siècle. Шаблон классического «усадебного топоса» русской литературы (Державин, Тургенев и др.) – в хронотопическом, мифопоэтическом (архетип «потерянного рая»), пейзажном, социально-идеологическом и иных аспектах – «остраняется» через восприятие «чужаком» (разночинцем-художником). При этом проступают узнаваемые черты модернистской эстетики – любование увяданием, распадом, руинами (aesthetics of decay and nothingness, Vanitas vanitatum, Ruinenlust).

Чеховские приёмы моделирования восприятия современником мира усадьбы основаны на открытых европейской наукой того времени (Г. Эббингауз, Г. Гельмгольц, «философия импрессионизма» Э. Маха, эмпириокритицизм Р. Авенариуса) феноменов «психологического времени», измененных состояний сознания, «эха памяти» (involuntary recurrent memories), психологии и физиологии зрительного восприятия, неосознаваемого человеком «второго плана» личностного бытия. В этом плане прочтения актуализируется характерная чеховская коллизия «казалось – оказалось», где диалектически соединяются «иллюзорность – виртуальность – реальность» как части целостного бытия. Также в докладе рассматривались реминисценции творчества А.А. Фета в повести Чехова.

 

Татьяна Викторовна Коренькова, к.филол.н., доцент кафедры русской и зарубежной литературы, филологический факультет, Российский университете дружбы народов (РУДН)

 

 

Н.Д. Есикова (Елец, Липецкая обл.)

 

Русская усадьба в рассказе И.А. Бунина «Баллада»:

между сказкой и воспоминанием, ужасным и прекрасным

 

В докладе доказывается, что балладная кодировка рассказа актуализирует присущий этому жанру мотив древности и соответствующее распределение сюжетных ролей. Старый князь выступает в роли соблазнителя, искусителя, самого дьявола. И его старинная усадьба изображена в рассказе как сказочный локус; топонимы усадьбы (село Крутые горы, река Каменная) актуализируют мотив безжизненности. К особенностям описания княжеской усадьбы в рассказе Бунина можно отнести отсутствие примет традиционной усадебной архитектоники: парка, сада, пруда, хотя есть церковь традиционно классицистического стиля конца XVIII – начала XIX в., которая вместе с домом образует усадебный комплекс. Важно, что место усадьбы – на горе, на самом верхней точке обжитого людьми пространства. Эта вертикаль, как символ устремленности человека вверх, к небу, к Богу – поддерживается автором образом большой, нарядной «колонны» церкви. Бунин подчеркивает, что усадебная церковь желтого цвета, и это не случайно, так как она – рукотворное солнце, которое должно осветить / освятить своим светом эти мрачные и «грубые», по определению героини, места. Также обращает на себя внимание однотонность, безжизненность описываемого пейзажа, его мертвенность, так как доминируют в нем образы глины и камня. Это придает ландшафту мистическую окраску. Отсутствие растительности в совокупности с нагнетанием каменно-глиняной парадигмы – создают новый образ с переакцентуацией смысла – образ могилы, который по ходу развертывания сюжета будет символически обыгран: мотив смерти переходит на метафорический уровень.

 

Наталия Дмитриевна Есикова, к.филол.н., доцент кафедры теории и истории литературы, Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина (ЕГУ)

 

 

Ф.Б. Поляков (Вена, Австрия)

 

Образ «утраченного усадебного рая» в «Гурилевских романсах» Владимира Маркова

 

В докладе анализировалась поэма В.Ф. Маркова (1920–2013), исследователя русского литературного авангарда и профессора Калифорнийского ун-та. Публикация его переписки с литераторами и критиками эмиграции, в том числе с И. Одоевцевой, Э. Райсом, А. Ремизовым, Г. Струве, Ю. Терапиано, дает представление о его значении в литературной жизни второй волны русской эмиграции и ее отношениях с деятелями первой волны. Оказавшись в лагерях перемещенных лиц (Ди-Пи) на территории Южной Германии, Марков опубликовал в Регенсбурге в 1946 г. поэму «Гурилевские романсы», вызвавшую несколько положительных откликов в ситуации, когда критики первой волны с недоверием относились к творчеству недавних подсоветских литераторов. Марков создает образ погибшей русской жизни как воспоминание о провинциальных усадьбах. В докладе предпринята попытка выявления особенностей «усадебного топоса» в его поэме. В частности, рассматривается временной континуум поэмы, позволяющий объединить картины западноевропейского галантного мира с воспоминанием о советских реалиях, а повествование о прошлом – с автобиографическими реминисценциями событий XX в.

 

Федор Борисович Поляков, д.филол.н. (Univ.-Prof. Dr.), профессор русской литературы Института славистики (Professor für Russische Literatur, Institut für Slawistik), директор Института славистики (Vorstand des Instituts für Slawistik), Венский университет

 

Н.В. Пращерук (Екатеринбург)

 

Трансформации усадебного мира в прозе И.А. Бунина:

от «Суходола» к «Странствиям» и «Жизни Арсеньева»

В докладе было показано, что Бунин органически, кровно, корнями – как человек и как художник – связан с усадебной культурой России. Образ усадьбы – «дворянского гнезда» – один из ключевых в бунинской картине русского мира, явленной читателю произведениями художника разных лет. Этот образ в творчестве Бунина изменяется, подвергается – в зависимости от времени, в которое он пишется, – корректировке и даже трансформации. В «Суходоле» в роковой привязанности героев к усадьбе, которая сродни культу, а также с помощью виртуозной поэтики сюрреальности, создающей картину, когда «сны порой сильнее всякой яви», Бунин воплощает свою прогностическую историософскую и культурологическую концепцию судеб русской усадьбы. В произведениях начала эмигрантского периода драматизм культурологического прочтения сменяется трагизмом апокалиптического видения («Именины»). В 1930-40-е гг. («Под Серпом и Молотом», «Жизнь Арсеньева» и др.) начинается этап «возвращения» русской усадьбы во вневременное пространство культуры. Она, как и весь русский мир отныне, явлена в лике «не временном и искаженном, а вечном, метафизически просветленном». Наряду со сквозными для всей прозы художника трансформациями образа усадьбы, следует иметь в виду и то, что в каждом конкретном произведении усадебный мир органически увязан с общей концепцией этого произведения и потому каждый раз обогащается новыми смысловыми акцентами и нюансами.

 

Наталья Викторовна Пращерук, д.филол.н., профессор, Уральский государственный университет им. А.М. Горького (УрГУ)

 

О.А. Бердникова (Воронеж)

 

«Трагическое своеобразие великорусов» (К. Леонтьев):

русская усадьба в изображении И.А. Бунина

 

В докладе утверждается, что Бунин художественно реализует созвучную ему идею Леонтьева о трагическом своеобразии великорусов. В изображении русской усадьбы Бунин показывает те изживающие себя формы аристократизма, на которых зиждилось русское дворянство и которые обусловили его особую, самобытную «эстетику жизни». В «Суходоле» исследована онтологическая и национальная природа трагизма русской жизни и души, которая «одинаково русская» у представителей разных сословий. В «Несрочной весне» бывшая княжеская усадьба, расположенная в сосновой чаще, возводится на уровень предания, противопоставленного советской действительности и сохраненного в памяти человека. Типологически значимым для Бунина становится персонаж, сохраняющий/передающий/помнящий предание о родном месте/быте/культуре, причем его преданность памяти принимает форму «страстной мечты», поклонения, одержимости. В «Жизни Арсеньева» такое наследование своему «роду-племени», сословию, эстетике усадебной жизни в ее природно-культурной самобытности формирует в герое художническое начало.

 

Ольга Анатольевна Бердникова, д.филол.н., профессор кафедры русской литературы ХХ—ХХI вв., теории литературы и фольклора, Воронежский государственный университет (ВГУ)

 

 

А.И. Кондратенко (Орел)

 

Усадьба и город – хронотоп автобиографической прозы И.А. Бунина

 

В докладе рассматривался хронотоп автобиографической прозы Бунина на примере елецкой усадьбы и города Орла конца XIX в. Сравнение содержания романа «Жизнь Арсеньева» с историческими реалиями, письмами той поры позволяет увидеть, как писатель художественно переосмыслял прошлое, менял представление о повседневности глубинки и губернского центра, чтобы донести до читателя свои идеи, показать смысл сложных и противоречивых социально-гуманитарных процессов в России на рубеже XIX-XX вв. Докладчик подчеркнул, что автобиографическая проза Бунина не является краеведческим очерком, зеркальным отражением былого: художник «не воспроизводит мир, а пересоздаёт его по-своему» (В. Ходасевич). Как очевидец событий, он актуализирует память, дающую ему относительную независимость от перемен, порожденных течением времени, революционной эпохой. Память лежит в основе особой, авторской реальности романа: это воспроизведение прошлого, исповедь, поминовение, попытка осмыслить роковые ошибки, понять характер народа. Художественный хронотоп в романе Бунина «Жизнь Арсеньева» несет приметы времени и вечности, охраняет память читателей от утраты общности с родиной, рождает чувства сопереживания и любви к миру.

 

Алексей Иванович Кондратенко, д.филол.н., профессор кафедры журналистики и связей с общественностью, Орловский государственный университет (ОГУ) им. И.С. Тургенева

Г.Б. Буянова (Тамбов)

 

Поэтика повести А.П. Чехова «Драма на охоте»:

мир дворянской усадьбы, события, лица, судьбы

 

В докладе рассматривались экранизации повести Чехова, в частности кинокартина Э. Лотяну «Мой ласковый и нежный зверь», которая снималась в подмосковной усадьбе Валуево. Усадьба создавалась стараниями нескольких поколений, ее топос – барский дом, парки с оранжереями, «озеро-великан», гроты, беседки – соответствует описанию усадьбы в чеховской повести, хотя документальные свидетельства о том, что именно Валуево изображено в «Драме на охоте», нам неизвестны. Образ усадьбы в повести Чехова складывается из важнейших пространственных зон: дома, парка, сада, живописных окрестностей. «Графский сад с роскошью его прохладных оранжерей и полумраком узких заброшенных аллей», сплетающие ветви старушки-липы – первое, что приходит на память Зиновьеву-Камышеву, когда он получает письмо своего приятеля графа Карнеева. Пустынный парк, пустынное озеро, пустынный дом вызывают тревогу у читателя с первых же страниц. Среди самых ярких деталей – «тяжелый», едкий, наркотический запах принесенных в комнаты оранжерейных цветов, задающий мотив недостатка воздуха, умирания, смерти. В «Драме на охоте» Чехов упоминает 11 комнат барского дома, но концентрирует внимание на «мозаиковой гостиной». С ней связан постоянный праздник в карнеевском доме – хор цыган, шумное застолье, карточная игра, любовные игры. Печальное мозаичное полотно чеховской пьесы складывается из трагических судеб бессильного оправдаться в убийстве жены Урбенина, обезумевшего от ревности Камышева, утратившего отчий кров Карнеева, запутавшейся в собственных желаниях Оленьки Скворцовой. Незыблемой и прекрасной предстает в повести русская усадьба, свидетельствующая о красоте Божьего мира и суетности людских страстей.

 

Галина Борисовна Буянова, к.филол.н., доцент, доцент кафедры русской и зарубежной литературы, журналистики. Тамбовский государственный университет (ТГУ) им. Г.Р. Державина