П.А. Ворон

 

О некоторых жанровых границах экспромтов В. В. Маяковского*

 

* Исследование выполнено в Институте мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) №20-012-00477 «Поэтика и текстология записных книжек В.В. Маяковского (1917–1930)».

 

Экспромт — форма не только создания, но и бытования литературного произведения, которая может уточниться, в том числе до такого жанра, как афоризм. Представляется важным, в первую очередь, ситуативность экспромта, а также наличие адресата. Это два определяющих фактора экспромта, помимо его спонтанности. Однако все три вводных могут уточняться.  Степень спонтанности определяется, в первую очередь, формой

существования экспромта: письменный он или же устный. Степень ситуативности мы предлагаем определить следующим образом: возможно ли читателю понять экспромт, не зная обстоятельств его возникновения. Собственно, подразумевается значение контекста. Кроме того, необходимо определить наличие или отсутствие адресата, а также его характер (направлен ли экспромт на кого-то конкретно или просто высказан).

Эти три характеристики влияют на степень афористичности экспромта, точнее, формируют потенциал экспромта стать или не стать крылатым выражением. Чем более контекстуален экспромт, тем у него меньше шансов войти в язык. 

Так, например, следующий экспромт В. В. Маяковского, написанный автором на первом листе пьесы «Мистерия-буфф» ситуативен, имеет адресата, письменный: «Дорогому Сергею Третьякову. / А вы  / ее / сыграть  / могли бы / на флейтах дальне / восточных труб. / Вл Маяковский/ VII-21 г.» (РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 7. Ед. хр. 23. Л. 1.). Та же ситуация (ситуативен, письменный, есть адресат) и с экспромтом, адресованным Н.Г. Ефрон. Написан в связи с посещением спектакля Камерного театра «День и ночь» (оперетта Ш. Лекока, премьера состоялась 18 декабря 1926 г.). Узнав от Л. Ю. Брик, что Н. Г. Ефрон, исполнявшая танец в спектакле, живет в очень холодной комнате, Маяковский послал ей керосиновую печку, приложив стихи: 

 

Печка для лапов,

чтоб лапы те

могли разрастаться

в абсолютной теплоте.

 

          Замечательно, что экспромтов такого рода значительно больше в письменной форме, потому что есть ситуация дарения и адресат. При этом важно, что если текст не подразумевает ситуацию или не подразумевает адресата, его, как представляется, стоит отнести не к экспромтам, а творческим заготовкам:

 

Метали рыбы черной ночи 

на стекла блесткую икру.

 

      Это устный экспромт, не подразумевающий адресата, а также не требующий знания контекста для его понимания. В то же время, если адресат отсутствует, нет контекста, но есть юмористическое начало, экспромт, скорее, переходит не в творческую заготовку, а в шуточный афоризм:

 

Во Вхутемасе                

Флоренский в рясе.

          Или:

Что в вымени тебе моем?  

          Или:

Гнев, о богиня, воспой

Ахиллеса, - 

Пелей его сына! 

           Или:

Рожденный ползать писать не может.

 

Как кажется, не только юмористическое начало, но и отсутствие контекста, влияющего на понимание, превращает экспромт в афоризм. Возможна и обратная ситуация: юмористическое начало сохраняется, но возникает ситуативность и адресат: 

«В критике сплошные ненужности: лишний Вешнев и важный Лежнев».

В таком случае экспромт лишается афористичности. Представляется необходимым уточнить роль функций и проанализировать весь корпус экспромтов Маяковского по предложенной схеме.

 

Ворон Полина Алексеевна, к.ф.н., с.н.с. Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ.

E-mail: psklyadneva@gmail.com