Ю.А.Артемова,
В.О.Филатова,

Ф.О.Орлов,
О.Ю.Артемова

 

Юлия Александровна Артемова, кандидат исторических наук, доцент Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ. Москва, Россия, artjul@list.ru

 

Василиса Олеговна Филатова, студентка 5 курса Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ, Москва, Россия,: w.philatova@gmail.com

 

Федор Олегович Орлов, студент 5 курса Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ, Москва, Россия, fedr.orlov@yandex.ru

 

Ольга Юрьевна Артемова, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, профессор и зам. директора Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ, Москва, Россия, artemova.olga@list.ru

 

Ключевые слова: социальная антропология малого российского города, динамика перемен, миграции, социально-экономические условия малого города, трудоустроенность, досуг, ценностные ориентации, идеологические установки

 

Аннотация: В статье анализируются причины оттока молодежи из типичного провинциального города — районного центра Пензенской области. Рассматриваются также условия занятости, трудоустройства и организации досуга тех молодых людей, которые постоянно проживают в городе. Основное внимание уделено разнообразным, порой противоречивым суждениям информантов о перспективах жизни в городе и миграции. В заключительной части статьи предпринята попытка привести рассмотренные материалы к некоторым общим знаменателям.

 

Present article explores the reasons of young citizens’ moving from the characteristic provincial town in Penzenskaya Oblast. Employment, job placement and recreation conditions of young people staying in the town permanently are also analyzed. The main attention is payed at diverse and sometimes contradictuous informants’ judjments about staying vs migration prospects. In the final part of the article an attempt of reducing the data discussed to a common denominator is made.

 

Ломовом жители Пензенской области в повседневном обиходе называют районный центр, расположенный в нижнем течении реки Ломовки, притока Суры. Полное название — Нижний Ломов. Поселение возникло вокруг одной из крепостей Засечной черты в первой половине XVII в. (Каблуков 2011; Край мой Пензенский 2001). Сегодня это типичный малый провинциальный город, такой же, как множество других в Центральной России. Авторы статьи проводили там полевую работу в августе 2013 г. В нем 22185 жителей², две администрации – городская и районная — стандартный набор городских служб, два более или менее крупных завода (Электромеханический и Фанерный), несколько предприятий, перерабатывающих сельскохозяйственную продукцию, в том числе и Ликероводочный завод, три общеобразовательные школы, две «школы искусств», два интерната, техникум, ПТУ, Дом культуры, Краеведческий музей, несколько церквей, несколько библиотек, стадион, бассейн, спортивный комплекс, множество мелких частных магазинов, среди которых почему-то резко выделяются мебельные (невольно думаешь: «неужели этому малому городу надо столько мебели?»), и несколько крупных «сетевых» супермаркетов. Изобилуют парикмахерские и «салоны красоты», при виде вывесок которых в голове мелькает переделка знаменитого вопроса народного поэта: «А где на всех волос найти? Значит, безработица», и удивительное новшество, помещающееся в прекрасном старинном, отреставрированном здании в самом центре города — учреждение с загадочным названием «Бизнес-инкубатор».³

Центральные улицы города с классическими названиями — Ленина, Московская, Розы Люксембург, Карла Маркса, Урицкого и др. — чисты, асфальтированы (хотя и очень давно — со всеми вытекающими последствиями), застроены невысокими кирпичными и каменными домами, частично старинными (XIX и даже конец XVIII вв.), частично советского времени (1960-1980-е гг.). Над рекой довольно обширный парк. Повсюду ведутся ремонтные или строительные работы.

Ветры лесостепной полосы несут с окраин много пыли, но все же жители говорят, что город «экологически чист», так как в нем нет производств с вредными выбросами в атмосферу. За центральными улицами широко раскинулся «частный сектор» с обширными огородами, в которых без парников вызревают помидоры и другие несеверные культуры, в частности — виноград. Практически все домохозяйства снабжены природным газом. Город утопает в зелени. На улицах множество ухоженных цветников. В окрестностях города имеются святые источники, например, знаменитая Салолейка, а также источник при Казанском мужском монастыре (см., напр.: Живу с тобой одной судьбой 2012; Ломов — черемуха 2010). Множество мест, пригодных для рыбалки и охоты, собирания грибов и ягод, лыжная траса, конноспортивный комплекс…

В то же время, город стоит вблизи так называемого «московского тракта», трасы всероссийского значения, обслуживание которой создает немалые возможности для частного предпринимательства (гостиницы, кафе, магазины, лоточная торговля и др.).

Так, почему же, услышав, что нас интересуют молодые горожане, что именно ради них мы в Ломов и приехали, люди сплошь и рядом восклицали: «Да какая здесь молодежь? Все бегут отсюда!». А один пожилой горожанин высказался так: «Я своему внуку объявил: если здесь останешься, в жизни тебе слова не скажу. Нечего здесь делать!» (ПМА 2013).

А на улицах мы видели много молодых людей, хорошо одетых и веселых. Правда, это было время летних каникул. Но немало встречалось нам и молодых мам с детьми — явно постоянных жительниц города. Характерно, что по сравнению с московской или питерской молодежью, ломовская выглядит более единообразно и респектабельно: никаких внешних атрибутов молодежных субкультур, никакого эпатажа. Короткие стрижки у юношей, опрятные прически у девушек. «Выделяться своим внешним видом, не принято, а одеваться «на люди» стараются получше все» — говорили нам сами молодые горожане. Яркий макияж и кричащие цвета одежды – «километровые», т.е. «видать за километр» — не приветствуются (ПМА 2013).

Опираясь на официальную статистику, вычислить, сколько молодых людей (до 40, скажем, лет) постоянно живет в Ломове, не представляется возможным. Некоторую косвенную информацию дают цифры, указывающие на значительное преобладание смертности над рождаемостью: 225 родившихся и 329 умерших в 2010 г., 221 родившийся и 342 умерших в 2011 г., убыль за счет миграции в 2011 г. составила 119 человек, число заключенных браков в 2010 было 266, а в 2011 – 174, число разводов — 109 и 105 соответственно (Паспорт 2012: 405). На организованном районной администрацией 16 августа 2013 г. Круглом столе, посвященном демографии, прозвучало, что за первое полугодие 2013 в Нижнеломовском районе родился 171 человек, а 326 умерло. За последний год в город прибыло на постоянное место жительства 780-800 человек, а выбыло около 1000 человек. Из 100 заключенных браков от 57 до 62 распадаются в первые пять лет (ПМА 2013). Сплошь и рядом это происходит потому, что один из супругов надолго уехал на заработки в другой город.

Остроумный способ хоть как-то соотнести число уезжающих из города молодых людей с числом остающихся предложила Е.П.Батьянова (устное сообщение). Она просила молодых людей, их родителей или учителей показывать фотографии выпускных классов и рассказывать то, что им известно о судьбе каждого изображенного. По ее приблизительным подсчетам, в ее родном городе Карачеве (Брянская область) в последнее десятилетие тенденция такова: лишь одна треть выпускников остается жить в своем городе, две трети  из него уезжают. Мы попытались последовать этому приему в Ломове, получилось, что остается только одна восьмая часть (ПМА 2013). Но за достоверность такого подсчета мы, конечно же, отвечать не можем. Однако очевидно, что уезжает гораздо больше молодых людей, чем остается.

Конечно, отток молодежи из провинции в крупные городские центры — явление не новое, и сто лет назад молодые люди уезжали из уездных городов в большие города и двести лет назад тоже. Но пропорции уезжавших и остававшихся должны были быть обратными, иначе вся уездная городская жизнь прекратилась бы еще до 1917 г.

Что же происходит в постсоветском малом городе? Попробуем дать слово самим горожанам и емко отразить квинтэссенцию их устремлений, настроений, сетований и чаяний с помощью услышанных нами из их уст выстраданных реплик, которые послужили заголовками для фрагментов нижеследующего текста. Многие из этих реплик прозвучали для нас как крик души, а их совокупность явила своего рода "глас народа".

 

Это выражение — «едут за длинным рублем», «хотят длинный рубль», — мы многократно слышали от наших респондентов разного пола, возраста и социального статуса в адрес тех, кто покидает родной город, отправляясь в столицу и другие места, где имеются потенциальные источники этих самых "легких денег"...

Среди молодых людей, на момент нашей экспедиции проживавших в Нижнем Ломове, довольно отчетливо выделились две категории. Это настроенные на миграцию, с одной стороны, и ориентированные на устройство своей дальнейшей семейной и трудовой жизни в Нижнем Ломове — с другой. Вторая категория, в свою очередь, тоже может быть разделена на две подкатегории: «те, кто не смог» и «те, кто не захотел» уехать в крупный город. И есть еще попробовавшие уехать и вынужденные вернуться. При этом, среди людей, не нашедших постоянной работы в мегаполисах, выделяется еще и подподкатегория таких, кто ездит работать в Москву, Пензу, Тамбов и другие города «вахтовым методом», имея в Нижнем Ломове семью, детей, которых необходимо кормить. И если среди тех, кто перебирается в большие города надолго или насовсем, немал процент устремившихся именно за тем самым «длинным рублем», то работающих вахтовым методом гонят туда не жажда легких денег и красивой жизни, а нужда и безработица с их «неженским лицом».

Подробно беседуя с целым рядом представителей молодого поколения, принадлежащих к совершенно разным социальным средам — рабочими, продавцами, полицейскими, старшеклассниками, педагогами, таксистами, работниками культуры и начинающими чиновниками, с людьми семейными, холостыми и матерями-одиночками — мы расслышали свою «правду» в каждом из возможных выборов, в каждом из принятых решений.

Мотивация людей, настроенных при первой возможности уехать в большие города, если обобщить ответы респондентов, сводится, в основном, к нижеследующему. Первое — достойная зарплата, финансовая и социальная защищенность. Второе — активная, эмоционально насыщенная и духовно богатая жизнь. Третье — повышение престижа и перспективы карьерного роста. Соответственно, вырисовываются три «проблемных» аспекта социальной ситуации в Нижнем Ломове. Однако, как это ни парадоксально, именно те же три составляющих выявляются и в мотивации людей, выбравших родной город. И если в глазах многих из оставшихся в крупные города мигрируют люди, не готовые честно и тяжело трудиться на благо ближних, малой родины и страны в целом, а жаждущие лишь легкой наживы, то на деле все обстоит значительно сложнее, хотя и такая мотивация, несомненно, имеет место.

 

«1990-е годы несколько поколений отбросили назад» — поделился своими нерадостными выводами сотрудник районной администрации, занимающийся проблемами молодежи. Недостаточное финансирование, простой промышленных предприятий, низкие и нерегулярные зарплаты, дороговизна коммунальных платежей да и многое другое. «Вот и устремляются молодые, здоровые, полные сил мужчины в столицу и областные центры и работают там охранниками. Что за дело, что за труд?» (ПМА 2013).

Да, центростремительные тенденции существовали во все времена. И во все времена лишь меньшинство не встречалось в итоге своих центростремительных усилий с горькими разочарованиями. Нашлись среди наших респондентов и реалисты, которые могут, не выезжая из родного города, «в уме просчитать» негативные стороны столичной жизни. Больше зарплата — но дороже и жизнь, непомерная плата за жилье. Отсутствие почвы под ногами в виде семьи, родного дома. Загрязненная атмосфера, сутолока, спешка, криминогенная ситуация и т.д., и т.п.

«Хочу работать в администрации, улучшать свой город, чтобы молодежи жилось лучше» — сообщил В., молодой горожанин, который учится в многопрофильном техникуме. Потом он планирует заочно получить высшее образование и остаться в Ломове. В свободное время ходит в Дом культуры, выступает на концертах для старшего поколения. До техникума был кадетом. Собирается идти в армию. В. сам сделал такой выбор, а в семье все уговаривали его заканчивать 11 классов. Но он хочет иметь профессию и зарабатывать деньги. «У меня много знакомых, настроенных так же» — добавил он (ПМА 2013).

Среди настроенных так же и тридцатилетний заместитель начальника полиции по оперативной работе, у которого, по его словам, с детства было желание работать в милиции. Отучившись в 2000-2002 годы в школе милиции, он пришел сюда, где и работает по сей день, занимая руководящую должность и считая, что нашел свое призвание. Этого молодого человека полностью устраивает Нижний Ломов, жена его тоже работает в полиции, у них двое детей. «Если предложат работать в другом городе, – говорит он, — скорее всего, откажусь». Отвечая на вопрос о перспективах дальнейшего роста, он сказал: «О будущем не думаю, просто делаю свою работу. За последние годы в разы увеличилась зарплата полицейских, на жизнь хватает». У этого респондента, правда, нет и жилищной проблемы — ему в наследство достался участок земли, где он, взяв кредит, построил собственный дом.

Так же настроен и двадцатидвухлетний Н., сотрудник Электромеханического завода, закончивший Технологический университет в Пензе, инженер и программист. Молодой человек учился целевым образом, а как только окончил вуз, его сразу трудоустроили. Правда, оба его родителя работают здесь же, на этом заводе. «Отец подскажет, когда к кому обратиться». Н. планирует и дальше здесь работать, с его точки зрения это – «неплохое место». Уезжают из Ломова, как убежден он, так как хотят «длинный рубль»... Н. собирается поступить в заочную аспирантуру Пензенского технологического университета, там же защитить кандидатскую диссертацию. Кандидатом технических наук полагает продолжать работать на Нижнеломовском электромеханическом заводе. Его оклад – 15000 тысяч рублей, к этому прибавляются различные единовременные выплаты, что, по ломовским меркам, «очень неплохо». И перспективы роста очевидны.

Н. планирует обзавестись собственным домом в окрестностях Ломова, в котором он имеет не только хорошую работу, родных и друзей, но и неплохие возможности для досуга. «Много вокруг города интересных и красивых мест, лучше всего проводить свободное время на природе, заниматься споротом, для спорта и в самом городе хорошие условия» (ПМА 2013).

 

Выражение «большой город — большие возможности», конечно же, не исчерпывается финансовой стороной дела. Большой город — именно в силу того, что он большой — источник несравнимо большего разнообразия душевных впечатлений, информационных ресурсов, поводов для размышлений и возможностей приложить собственные способности, чем маленький провинциальный городок. И ни одно развернутое и обстоятельное объяснение не покажет этого явственнее и правдивее, чем реплика молодой женщины-педагога, ставшая заглавием настоящего параграфа. Это изречение прозвучало для нас тем неожиданнее, что ему предшествовал рассказ респондентки о том, как ей нравится ее работа по специальности — работа с детьми — о том, что она ощущает нужность и востребованность своего труда, испытывая большое моральное удовлетворение, и о том, что, хотя ее собственная зарплата «ничтожна», все же муж зарабатывает достаточно для пропитания семьи. И тем не менее, душа – «там, в Пензе...» (ПМА 2013).

По словам целого ряда респондентов в возрасте 17-23 лет, «из одноклассников здесь не осталось никого», или же остались единицы — в основном, незамужние молодые женщины, имеющие маленьких детей и вынужденные опираться на помощь родителей, и женщины, которым удалось выйти замуж за неплохо обеспеченных местных мужчин, например, сотрудников полиции.

 

Как мы видим, остаются ли люди в родном городе или же покидают его, и в том и в другом случае ими руководит не только рациональное начало, не одни только практические соображения. Это относится и к тем, кого влечет Пенза или иные крупные города, и к тем, для кого они не привлекательны, несмотря на большие возможности и отсутствие того «неустройства», что окружает жителя малого города.

«Здесь даже развалины – свои развалины» — говорит молодая женщина, работник Дома культуры, мотивируя свое нежелание переезжать, в отличие от многих сверстников, в Пензу или Москву. По ее словам, у Ломова есть будущее, «он не заглохнет». Да, жители осознают плачевное состояние ЖХК, видят обшарпанные, десятки лет не ремонтированные фасады и интерьеры большинства зданий, потрескавшиеся тротуары. Они испытывают реальные неудобства из-за неблагоустроенности быта, из-за мизерных доходов, из-за скудости возможностей проведения досуга – но при этом воспринимают свой город как родной, любят его со всеми его плюсами и минусами (ПМА 2013).

 

В этом высказывании озвучено кредо тех людей, кто сумел или не потерял надежды суметь самореализоваться, социально заявить себя в родном городе, не только финансово «встав на ноги», но и обретя весомый социальный статус. Начальник отдела кадров на Фанерном заводе (женщина лет 26-27), майор милиции, директор Дома культуры, руководящий работник администрации, успешный предприниматель. В основном из уст таких людей – людей, уже ставших «кем-то» – звучали приведенные в заголовке параграфа слова, хотя они, бесспорно, созвучны и определенной, пусть весьма немногочисленной, но достаточно заметной категории совсем еще молодых жителей Нижнего Ломова – активным старшеклассникам, молодым рабочим, заочно получающим высшее образование, которое позволит сделать карьеру на родном предприятии, начинающим предпринимателям. Конечно, это в основном люди, у которых имелась некая начальная база, будь то «нужные знакомства», влиятельные родственники или родительские денежные средства. Но никто ведь не станет спорить, что и жителям крупных городов, например, коренным москвичам, сегодня весьма сложно «социально состояться» без такой «начальной базы».

 

В процессе нашей работы мы общались со многими педагогами — сотрудниками общеобразовательных школ, школ искусств, Реабилитационного центра для детей из неблагополучных семей, Многопрофильного техникума, Профтехучилища, Интерната для слабослышащих детей, Детского дома для инвалидов.

В Реабилитационный центр детей в возрасте от трех до 16 лет забирают при согласии матери, они живут там и учатся. При этом повторно возвращаются туда одни и те же дети.

«Случайных людей здесь нет, — сказала заведующая о сотрудниках центра. – Приходится работать с полной самоотдачей и за мизерную плату». В центр попадают главным образом дети безработных, злоупотребляющих алкоголем и не выполняющих в должном объеме родительских обязанностей. Не редкость, когда девочка, подолгу жившая в центре, вырастает, рожает ребенка, и он, в свою очередь, попадает сюда же... «Раньше были славные рабочие династии, а теперь появились целые династии неблагополучных!» Персонал центра – это в основном люди зрелого и даже пенсионного возраста, из 36 сотрудников только четверо молодых (до 40 лет) И всего двое мужчин – водитель и специалист по обслуживанию здания (ПМА 2013).

Сорокатрехлетний бизнесмен, бывший учитель истории, сообщил, что среди преподавательского состава в Нижнем Ломове сорокалетние считаются молодыми! Совсем молодых крайне мало. Средний возраст учителей – старше 50. Многие – «пенсионеры старой закваски». И этим людям трудно переходить на «современные рельсы». При этом половой состав педагогов тоже практически однороден. Так, если в прежние времена в Нижнеломовском районе около трех пятых директоров школ были мужчины разных возрастов, то сейчас остался один директор-мужчина.

В Детском доме для инвалидов из 54 человек — шесть сотрудников до 40 лет (педагоги, операторы газовой котельной, медсестры). Детдом организован в 1974 году, он принимает детей из разных мест Пензенской области. Директор, пятидесятилетняя женщина, проработавшая в этом учреждении восемь лет, согласившись дать нам интервью, говорила кратко, но эмоционально: «Трудности делают нас сильными», «живем здесь день и ночь».

Немногочисленные молодые женщины-педагоги — люди с педагогическим образованием и педагогическим призванием, не жалеющие ни времени, ни сил, ни любви для тех детей, с которыми им приходится работать — детей, физически или умственно неполноценных и социально незащищенных. Однако самоотверженный и тяжелый труд этих женщин оценивается государством столь низко, что почти каждой их них «хотелось бы, если б сложилось, уехать в Пензу, ведь там все же больше перспектив...» (ПМА 2013).

 

Нижний Ломов ни в чем не является исключением, проблема алкоголизации, в том числе алкоголизации молодежи и подростков, стоит в нем остро, как по свидетельствам рядовых горожан, с которыми мы общались, так и по оценкам экспертов – работников Службы наркоконтроля, полицейских, педагогов Многопрофильного техникума и ПТУ. «Все пьют» — утверждение, неоднократно слышанное из уст респондентов разного возраста. В интервью, взятом в Службе наркоконтроля, прозвучала фраза: «Все руководители регулярно «чистят» организм! Чего же хотеть от «простых граждан»?

Нельзя, однако, сказать, что пьянство бросается в глаза на улицах Ломова: днем мы практически не встречали нетрезвых людей. Только под вечер возле одного «сомнительного» открытого кафе, расположенного в непосредственной близости от нашей гостиницы, постоянно слышались пьяные крики, ссоры, брань. В основном же, по словам наших респондентов, злачные заведения сосредоточены «на трассе» — туда и стекаются любители выпить. Этой слабостью отчасти охвачены и несовершеннолетние. Сплошь и рядом это дети пьющих родителей. Именно они оказываются — в лучшем случае — после девятого класса в профтехучилище, в худшем (в случае лишения их матерей и отцов родительских прав) – уже с детства в интернате.

Педагог ПТУ поведала нам, что было как-то указание «сверху» создать в училище «комитет отцов». Педагогический коллектив честно попытался выполнить эту рекомендацию, но, по словам респондента, пришли «такие отцы!..». И в целом, характеризуя родителей учащихся, она подытожила: «Отец – если он есть – либо в тюрьме, либо в Москве», иными словами – либо спился и «по пьяному делу» попал за решетку, либо для прокорма семьи отправился в столицу на заработки (ПМА 2013).

 

Не было для нас сюрпризом, что в высказываниях респондентов то и дело звучали сравнения теперешней ситуации с «советскими» или «доперестроечными» временами. Такие сравнения в основном проводись представителями поколения сорокалетних. Это, кстати, люди, среди которых гораздо менее выражены центростремительные тенденции, чем среди более юных ломовцев: «В основном молодежь уезжает. Поколение сорокалетних — в основном все здесь (те, кто «определялся» в советское время)», — говорят работники Дома культуры. И, несмотря на то, что среди них, сорокалетних, как и среди представителей старших поколений, как раз и сосредоточена «трудовая элита» — наиболее квалифицированные рабочие, мастера, инженеры и педагоги, — именно на их долю выпали многочисленные социальные невзгоды.

Конечно же, мы беседовали и с представителями старших поколений – родителями и дедами сегодняшних юношей и девушек, их начальниками и учителями. Среди этих людей преобладает пессимистический взгляд на современную жизнь в Ломове и его будущее. «Как бы мы ни относились к идеологическому воспитанию советских времен, – говорят они, – пришедший на смену режим мало что предложил, кроме относительной свободы. Вот и образовался ценностный вакуум, заполнившийся «негативом».⁴ Ценности «отрицания прежних ценностей» возобладали над ценностями новыми. Не это ли имел в виду пенсионер, бросивший в сердцах: «Тут дно самое настоящее по Горькому!». «Здесь нельзя никуда выйти – одна пьянка, нет культурного воспитания, культуру забросили, одни энтузиасты ею занимаются... Ниже нас – работников культуры – никого нет. Даже сантехники больше получают», — сетует один из работников культуры пенсионного возраста. «А что мы делаем сами, чтобы было хорошо?» — возражает ему другой. «Мешают делать!» — восклицает третий (ПМА 2013).

 

Если почти все вышеизложенное было попыткой охарактеризовать позиции населения Нижнего Ломова, его проблемы, его настроения и устремления, то последний заголовок — это цитата, обобщающая позицию слуг этого населения. Конкретно, это слова сотрудника Управления социальной защиты. И мы передаем их без тени иронии. Действительно ведь, попробуй пойми – чего хотят люди!

Нет работы? Пожалуйста, перед вами список вакансий на восьми страницах, от 12 до 40 тысяч рублей заработная плата. Требуются врачи, ветеринары, инженеры, токари, слесари, водители, бухгалтеры, продавцы, грузчики и др . (Список вакансий 2013).

В районном Доме культуры имеется библиотека, где можно читать и брать домой книги, работает самодеятельный театр, где регулярно ставятся новые спектакли для взрослых и детей, при заводах и школах есть кружки, спортивные секции, где можно обретать новые навыки и совершенствовать физическую форму. Магазины одежды и обуви буквально на каждом шагу, предлагают разнообразные товары, парикмахерских чуть ли не больше, чем голов…

Для молодежи проводятся культурные мероприятия («Шансон» приезжал недавно и т.п.). Успешно прошла акция «Ночь в музее». Проводилась акция «Читающий автобус» с бесплатным проездом. В школе №1 существует молодежный театр «Новый материк». Спортивные секции бесплатны. Второй год подряд город признают лучшим в районе по спортивным достижениям. В 2014 году должен быть построен стадион с искусственным покрытием. Также будет построен ледовый дворец (спонсируется Газпромом, сейчас, правда, спонсирование притормозилось из-за грядущей олимпиады). Большое число спортивных секций способствует, как нам сообщили в Службе наркоконтроля, снижению уровня наркомании.⁵ В Нижнем Ломове и районе заложена традиция здорового образа жизни, хотя проблема наркотиков, как и везде, конечно же, стоит.

В Нижнем Ломове имеется Молодежный парламент — совещательный орган при районной Думе. В нем 15 человек (люди из города и из района не старше 30 лет). Правда, инициатива создания этого парламента исходила «сверху» (было разослано рекомендательное письмо).

Молодым предпринимателям помогает упомянутое выше учреждение под названием «Бизнес-инкубатор». В соответствии со специальной Федеральной государственной программой в Пензенской области создано 12 таких учреждений. В них оказывают помощь молодым предпринимателям, не занимающимся торговлей, страхованием и разработкой полезных ископаемых и зарегистрировавшимся в качестве предпринимателей не более трех лет назад. Им за сравнительно низкую арендную плату (около 140 рублей за квадратный метр⁶) предоставляется меблированный офис с компьютером и прочей оргтехникой. Также инкубатор предлагает обучение — повышение предпринимательской квалификации. Занятия входят в стоимость аренды. Контингент – в основном люди до 35 лет, но есть и люди постарше. Всего в нижнеломовском Бизнес-инкубаторе размещается 23 компании. В основном они заняты рекламой, полиграфией, швейными производствами, консалтингом, компьютерными услугами. Имеется и ООО «Архитектор» — фирма, занимающаяся проектированием зданий.

На момент нашего визита в нижнеломовском Бизнес-инкубаторе 26 офисов было занято, а девять свободно. При этом мы услышали экспертное мнение, что из всех здешних предпринимателей – настоящих, «с предпринимательской жилкой», с «точкой роста» — около четверти. Людей, психологически готовых открыть свое дело, мало, ибо «настоящий предприниматель – апологет свободы», а такие люди — редкость». Общая же тенденция в Нижнем Ломове такая же, как и везде – один из наших информантов-бизнесменов удачно назвал ее тенденцией «хапка» — стремление один раз «хапнуть» много. Для многих на пути успешного предпринимательства является также большим препятствием действующая система налогообложения. Заплатив за подачу заявления, за услуги нотариусу, совершив необходимые выплаты в пенсионный фонд, «сильно идешь в минус». А торговлей, которая позволила бы достаточно легко окупить расходы, в Инкубаторе заниматься запрещено. И все же на общем фоне «птенцы» Бизнес-инкубатора — одна из самых благополучных социальных прослоек.

В основном, радужные настроения мы улавливали в экспертных интервью с городскими чиновниками. Положительные тенденции в городе есть! — утверждали они. Правда, о наличии положительных тенденций говорили также и педагоги, и иные граждане: здесь можно рожать детей, безопасно и дешевле их растить и образовывать. А что касается самих детей, то, как выразился один бывший педагог, «если снять с детей всю эту современную шелуху – интернет, СМИ, попса, — то нормальные, адекватные люди».

В Управлении социальной защиты нам сначала сообщили, что сейчас в городе нет безработицы, показав уже упомянутый выше список вакансий (примерно такие же перечни вакансий мы неоднократно видели и на страницах местной прессы). В то же время, дальнейший разговор быстро показал, что безработица все же есть. «Очередь» в центре занятости состоит из людей, отказывающихся от имеющихся вакансий. Те молодые люди, которые давно не работают, не хотят идти ни на какую из предлагаемых работ, они вообще не хотят работать, привыкли не работать, «получают пособие и все тут» — таково мнение сотрудников социальной защиты, один из которых завершил интервью следующим нерадостным изречением: «Иждивенству даже государство как-то способствует. Привыкли, что придут — дадут им» (ПМА 2013).

«Часто встречаюсь с коллективом Электромеханического завода – недовольных там нет». Эта фраза прозвучала в докладе главы районной администрации (Круглый стол по проблемам демографии, Нижний Ломов, 16.08.2013). И его ни в коем случае не упрекнешь во лжи. Просто недовольные — не там. Либо им не посчастливилось являться частью коллектива ЭМЗ, либо «посчастливилось», но с ними глава администрации встречается не часто… Мы и на Электромеханическом заводе выслушивали недовольных, только они просили не называть их имен.

 

Видимо, одна из главных проблем Нижнего Ломова (как и множества других мест) – недостаток подлинного взаимопонимания между чиновниками администраций и немногочисленными успешными предпринимателями, с одной стороны, и не столь удачливыми рядовыми горожанами. «Сытый голодного не разумеет». Неслучайно, в начале очерка мы оговорились, что попытаемся показать «свою правду» для разных людей. Мы увидели, что правда, действительно, не одна и та же для всех. По действию известных, присущих каждому без исключения, психологических механизмов, человек склонен к генерализации своего персонального опыта, к проецированию его на более широкую группу лиц, поэтому человек, обеспеченный жильем и достойно оплачиваемой работой, будет склонен искренне считать, что всем живется неплохо, у всех все благополучно. Человек, работающий в бюджетной сфере и получающий восемь тысяч рублей в месяц, будет утверждать, что все, кроме единиц, социально не защищены и едва сводят концы с концами. Человек, работающий в Школе искусств, будет, оглядываясь на свой контингент, подчеркивать, что в городе много творческой и одухотворенной молодежи. Человек, преподающий подросткам из неблагополучных семей, будет, напротив, делать акцент на «социальных язвах» жизни в современном российском малом городе. «Сегодня любой пятиклассник тебя матом обложит», — сказал один пенсионер. В то же время мы встречали много воспитанных и вежливых школьников. Люди, попавшие под программу помощи молодой семье, не покривив душой, скажут, что власти заботятся о населении. Люди, не попавшие под эту программу, также будут вполне искренни, заявляя, что эта программа – «помощь единицам», что ощутимой помощи основной части молодых горожан нет. Но как же совладать со всей этой разноголосицей исследователям?

 

Где же все-таки истина? Проанализировав собранные в Ломове данные, мы попытались сделать некоторые заключения и высказать ряд соображений.

К числу наиболее привлекательных для многих, в том числе и молодых людей, несомненно, относятся должности в аппарате районной и городской администраций, а также административные должности на крупных предприятиях, скажем, в отделе кадров или в бухгалтерии. Получить такую должность непросто, как правило, даже и при наличии соответствующего образования и квалификации, нужна протекция. Те, кто имеет подобную работу, ею дорожат. Здесь «все ниши заняты».

Хорошо оплачивается, считается интересной и престижной работа в полиции. Попасть на работу в полицию тоже нелегко. На немногочисленные вакансии имеется избыток претендентов.

Менее престижна и хуже оплачивается бюрократическая работа в различных городских службах, вроде Службы занятости населения, Службы социальной защиты, Управления городской статистики и т.п. Но и этой работой молодые ломовцы, преимущественно женщины, не пренебрегают, даже если их образование, например, высшее педагогическое или психологическое, позволяет им претендовать на более интересную, более живую, активную, более соответствующую их духовным запросам деятельность. Они могут жаловаться на скуку и маленькую зарплату, но и эту работу потерять не хотят. Здесь тоже «все ниши заняты».

Заняты должности, требующие высшего или среднего специального образования, в общеобразовательных школах (мы слышали лишь о нехватке преподавателей английского и французского языков), в детском саду, в Реабилитационном центре, школах искусств, в библиотеках, в Краеведческом музее и районном Доме культуры. Часть весьма квалифицированных сотрудников образовательных учреждений, в первую очередь молодых, а также все сотрудники учреждений культуры имеют очень низкую заработную плату. Это признают и руководящие работники районной администрации. Тем не менее, такая работа дает «пищу для души», и люди выполняют ее с удовольствием, с любовью, с энтузиазмом, хоть и сетуя постоянно на неудовлетворительные условия труда, нехватку оборудования, острое недофинансирование всевозможных нужд своих организаций и «мизерные» заработки. Подчеркнем, что, как правило, эти люди не хотят, чтобы их жалобы придавались огласке с упоминанием личных имен и фамилий. Они просят об анонимности, потому что боятся потерять работу, на которую быстро отыщутся претенденты (ПМА 2013).

Должность научного сотрудника Краеведческого музея с окладом пять тысяч рублей в месяц (жить на эти деньги невозможно даже в Нижнем Ломове, обязательно нужно искать дополнительные заработки) оказалась чрезвычайно желанна для энергичной, интеллектуальной двадцатишестилетней женщины, которая до этого испытала большое разочарование, так как после окончания факультета психологии Пензенского университета ей не нашлось постоянного места воспитателя, педагога или психолога в нижнеломовском Реабилитационном центре (ПМА 2013).

Разговаривая с библиотекарями, учителями музыки, воспитателями Реабилитационного центра, преподавателями Многопрофильного техникума и Профтехучилища, нельзя не испытывать горечи и стыда оттого, что наше государство беззастенчиво и безжалостно использует, эксплуатирует потребность людей в интеллектуальной, эмоционально насыщенной, приносящей моральное удовлетворение деятельности. Как мало ни плати, желающие на такую работу в нашем народе найдутся!

В многостраничном перечне предлагающихся в городе и окрестных организациях видов труда абсолютно преобладает физический труд, как квалифицированный, так и не требующий никаких специальных навыков (Список вакансий 2013). Оплата такого труда может быть в несколько раз выше, чем, скажем, оплата труда учителя музыки или сотрудника Краеведческого музея. Тем не менее, желающих им стабильно заниматься остро не хватает. Среди наших непосредственных собеседников был лишь один молодой человек, занятый тяжелым неквалифицированным трудом на Индюшачьей фабрике неподалеку от города. Еще об одном работнике того же предприятия мы слышали от его родственницы, и о двух рабочих Фанерной фабрики нам тоже рассказали родственницы. Сами они встретиться с нами не захотели, «уж очень невесело это и непрестижно».

Мрачно и цинично настроенный, несмотря на свои 23 года, М. работает в убойном цехе «индюшатника». Целый день ворочает туши под 30 кг весом или тащит на убой живых птиц, которые, как сообщила нам теща другого рабочего той же фабрики, отчаянно клюются. «И никакой защиты не предоставляется, ходит с поклёванными руками и плечами».

М. хотел бы быть диджеем, но «тут что-то новое не воспринимается». Собирается уйти на элеватор, так как работодатели на «индюшатнике» не исполняют обещаний: «поддержки молодых семей нет, соцпакетов нет, работаем с переработками, зарплату задерживают... Зарплата рассчитывается так, что вызывает только вопросы. Должен начисляться процент с убоя, но его никто не знает, и всем платят одинаково. Текучка там феноменальная. Из тех, с кем я пришел при открытии, уже нет никого… испытываю чувство глубокой фрустрации». Да и вообще: «власти ничего не делают с преступностью», «город слишком мал, а население слишком тупо», «этот город точно загнется» (ПМА 2013).

На Фанерной фабрике тоже «очень тяжелый и вредный труд», говорила мать работающего там молодого человека, который, вернувшись в родной город после армии, «просто не нашел ничего лучшего, а хотел в полицию». Рабочий день 12 часов, перерывы между выходами на работу менее суток. В ответ на жалобы рабочих работодатели отвечают: «не нравится – не работайте, мы легко наймем на ваши места узбеков». Так что туда идут только от безысходности и увольняются при первой же возможности устроиться как-то иначе. В проходной этой фабрики мы случайно перекинулись несколькими словами с одной из работниц. Сокрушаясь по поводу обстановки, сложившейся на предприятии, она воскликнула: «Что же будет дальше?». Из каморки охранников кто-то пробасил: «Да что будет? Гражданская война будет!» (ПМА 2013).

Порой люди старшего поколения отмечают нежелание молодых заниматься тяжелым физическим трудом с некоторой осуждающей или даже уличающей интонацией: «Вот ведь все хотят белые воротнички и бумажки с места на место перекладывать!» Но где и в какие времена люди подолгу тяжело и безрадостно трудились иначе как по принуждению — экономическому или внеэкономическому?

Сложнее понять тех, кто, получив в ПТУ или Многопрофильном техникуме ту или иную квалификацию (слесаря-наладчика, токаря, фрезеровщика, мастера по ремонту автомобилей и др.), не спешат устроиться на вакантные места в Ломове, а стремятся уехать в более крупные города, там ведь тоже высокий спрос на рабочую квалификацию. Но и у них есть свои резоны: за ту же работу в большом городе можно получать больше денег, да и жить там, как думают многие, интереснее и веселее.

Еще труднее понять причины острой нехватки врачей и инженеров. Конечно, зарплаты и тех и других в Ломове невысоки, но все же не ниже, чем у педагогов, и явно выше, чем у работников Краеведческого музея или Дома культуры. В окрестных селах очень нужны ветеринары. Вот одно из предложений: готовый дом, миллион рублей на обустройство и зарплата 60000 рублей в месяц (Список вакансий 2013).

Хотя бы отчасти нежелание молодых людей получать высшее техническое или медицинское образование (а тем более диплом ветеринара) и возвращаться на работу в родной город (или даже поселиться в близлежащей деревне) можно связать с известным массовым искажением ценностей, произошедшим в постперестроечный период. Сложилось представление, что это профессии, не сулящие ни особого материального процветания, ни дивидендов честолюбию, но налагающие немалую ответственность. Они, к тому же, обязательно предполагают увлеченность, некую альтруистическую жилку или даже склонность к жертвенности. Идеология постперестроечного периода развивалась в ином ключе. Знаменательно, что из профессий медицинского направления наиболее желанны стоматология и фармацевтика (ПМА 2013).

В основном же заманчивыми кажутся специальности социально-экономического профиля – государственное и муниципальное управление, менеджмент, юриспруденция. У абитуриентов вузов и их родителей распространена убежденность в том, что с такими дипломами проще найти высокооплачиваемую и престижную работу. На деле же оказывается, что в пределах своего города работу найти с подобной специальностью чрезвычайно сложно, да и в более крупных городах непросто. Отсюда проистекает много разочарований и пессимизма.

Итак, очевидно, что множество «ниш» пустует и нуждается в оживлении. Но эти пустые или полупустые ниши – это не свободные вакансии для безработных специалистов, это огромные зияющие дыры в экономике города, района, области и страны. Речь идёт о заводах, которые в прошлом обеспечивали работой и стабильным заработком добрую половину жителей Нижнего Ломова, а теперь бывшую суточную норму выполняют за год. И речь идёт о сельском хозяйстве, которое даже некоторые зрелые ломовчане воспринимают как нечто неподходящее для современной молодёжи (а ведь в округе были мощнейшие колхозы и совхозы!). Главной причиной, по которой в этих нишах гуляет сквозняк, является катастрофическое отсутствие достойного заказа на промышленную и сельскохозяйственную продукцию.

Посетив Электромеханический завод, мы узнали, что предприятие это, в советское время работавшее на оборонную промышленность, в перестроечный и постперестроечный периоды почти полностью лишилось государственных заказов и оказалось в бедственном положении. В настоящее время завод опутан долгами перед государством, так как продолжительное время не из чего было платить налоги — среди прочего и потому, что государство же не оплатило свой крупный заказ, выполненный заводом. Долги неумолимо растут, ведь к ним регулярно прибавляются штрафы. Отчаянные усилия перевести производство — хотя бы отчасти — на «мирные рельсы» привели к потере дорогостоящего и передового оборудования (оно распродавалось, чтобы покрывать долги, в том числе и задолженности по зарплате сотрудникам) и значительной части квалифицированных кадров. В настоящее время завод с великим трудом поддерживает своё существование, выискивая частные заказы, между которыми приходится простаивать, переходя на трехдневную рабочую неделю, и выдавать работникам весьма урезанную зарплату. Премии завод не платит уже давно и не сможет платить до тех пор, пока не выпутается из долгов (ПМА 2013).

А было процветающее предприятие, окруженное благоустроенным жилым микрорайоном с развитой инфраструктурой. До сих пор, хоть многое и утрачено, район завода — «Юго-Западный микрорайон» — наиболее привлекательно и ухоженно выглядящая часть города. И до сих пор в манере поведения, речах и мыслях ведущих сотрудников завода почти ностальгически ощущается особая культура инженерной интеллигенции советского времени.

Съездив в соседнее село (в 20 км от Ломова) к семье Р-овых, которые, как нам рассказали, успешно занимаются сельским хозяйством и пчеловодством, мы увидели груды пшеницы и ячменя, зерна, готового к переработке и сбыту, но просто лежащего и отсыревающего в бывшем коровнике, переоборудованном под хранилище, так как, оказывается, сбыть продукт гораздо сложнее, чем произвести его (хотя все 354 га арендованных и приобретённых пахотных земель глава семьи обрабатывает почти в одиночку, так как ему некому доверить управление комбайном). С каждым днём зерно теряет в качестве и цене: его негде просушить после влажных дождливых дней (раньше поблизости был элеватор, но теперь его закрыли), на прибыль рассчитывать сложно, а что касается перспектив фермерского хозяйства, то, похоже, оно держится только на личном энтузиазме и безграничной воле к работе с землёй (ПМА 2013).

Эту упорную волю к работе с землей, а также огромную самоотверженность мы увидели и у фермера Н. в небольшой деревне К. (10 км от Ломова). Это молодой человек (ему около 30 лет), окончивший Сельскохозяйственную академию в Пензе, получивший диплом агронома и поступивший в аспирантуру того же учреждения. Неожиданная смерть отца заставила его отказаться от завершения диссертационной работы и принять на себя хозяйство в деревне. Поначалу дела шли более или менее успешно, но засуха 2010-го года подкосила хозяйство. Выплаты страховых компаний не смогли покрыть ущерб, и пришлось влезать в кредиты на чрезвычайно жестоких условиях. Один из банков, к тому же, не выплатил фермеру значительную часть обещанных денег. Долги росли, как снежный ком, и образовался порочный круг, из которого Н. не может вырваться годами. Тем не менее, он держится за свое хозяйство с удивительным мужеством. Его положение особенно тяжело еще и потому, что, в отличие от упомянутого выше Р., у него нет поддержки в лице крепкой семьи (ПМА 2013).

Кредитование предпринимателей в сфере сельского хозяйства, да еще и молодых, является одной из самых болезненных проблем: деньги выдаются не слишком большие, да и на малый срок (иногда – до нескольких месяцев), но под огромные проценты (от 30 до 40). Развернуть дело всерьез при недостаточных и краткосрочных кредитных траншах очень трудно, а для выплаты одного кредита человеку приходится брать другие, и его безнадежно затягивает болото долгов.

По словам наших информантов, в основном фермерское хозяйство в Нижнеломовском районе более или менее успешно ведется теми, у кого родители или деды занимали руководящие посты в колхозах. В таких случаях говорят, что земли, техника, хранилища для продукции и помещения для скота перешли фермерам «по наследству от колхоза», хотя это скорее всего просто образное выражение, ведь сложно представить себе, как такое «наследование» могло быть обосновано юридически. И какой бы хорошей ни была база, для её разработки нужны рабочие руки и толковые головы. А тем временем, пока мы обсуждаем проблему оттока молодёжи из малых городов, из деревень уже даже некому уезжать: молодых людей там почти не осталось, и, кажется, с этим фактом все смирились. В селе Засечном не так давно закрыли школу, так как в ней осталось только 15 учеников, хотя в своё время открывали эту школу ради 13 учеников. Сложно представить себе, что может удержать молодого человека в деревне, где нет даже школы. Поэтому местным фермерам сейчас могут помочь за скромную плату только несколько пенсионеров. Если к этому прибавить сложности со сбытом продукции и представить, как тщательно нужно изучить земельный кодекс РФ, чтобы доказать своё право на обработку земли, то можно только удивиться, как вообще у кого-то хватает силы воли и мужества связываться с сельским хозяйством, и уж тем более глупо будет сетовать на то, что таких людей мало. Чтобы не быть голословными, приведем свидетельство человека, окончившего Сельскохозяйственную академию в Пензе: «Из 18 человек в группе в сельское хозяйство пошли только три человека».

А вот пример благородного, альтруистического предпринимательства в самом Ломове. Одна из жительниц города организовала частный детский сад. Все родители, у которых есть возможность оплачивать пребывание детей в этом детском саду, очень довольны, но материальные средства их не безграничны, а точнее весьма ограничены. Поэтому женщина, которая взялась воплощать хорошую идею, работает не покладая рук, чтобы с учетом уплаты налогов затраты на поддержание детского сада были чуть меньше или хотя бы не больше, чем доходы: об ощутимой прибыли она и не мечтает, еле сводит концы с концами (ПМА 2013).

Печально признавать, но ощущение невоплотимости хороших идей есть у большинства молодых ломовчан, которым эти идеи приходят в голову. Можно было бы предположить, что многочисленные препятствия (начиная с отсутствия стартового капитала и заканчивая вероятностью того, что деньги, силы и время будут потрачены впустую) – это лишь отговорки, которыми люди оправдывают свою лень и нежелание нести ответственность за решения, принятые самостоятельно. Но нет, примеров, красочно иллюстрирующих общее представление о том, что делать что-то на свой страх и риск, без поддержки свыше – «себе дороже» — мы собрали немало (ПМА 2013).

И последнее, но не наименее важное: неоднократно мы слышали от ломовчан самого разного возраста, что у молодых людей, оставшихся здесь и решивших создать семью, почти нет шансов самостоятельно заработать себе на отдельное жильё. Как выяснилось, на многочисленные программы помощи молодым семьям, разработанные правительством, молодым людям, не имеющим связей во властных структурах, рассчитывать не стоит. Чаще всего попытки собрать все бесчисленные справки, доказывающие право участвовать в программе, а затем отстоять в очереди таких же молодых семей, заканчиваются тем, что к тому времени, как подходит очередь, семьи перестают быть «молодыми». Впрочем, встречали мы и молодых людей, которые получали такую помощь — единовременная выплата в размере 173 000 рублей, при условии, что супругам нет еще 30 лет и у них родился ребенок в течение десяти месяцев после заключения брака. Конечно, без таких программ было бы хуже, чем с ними, но всё же даже в масштабах этого малого города, в котором частное жилье и прилегающие земельные участки переходят по наследству, проблема остается нерешённой.

 

Одним молодым ломовчанам очень скучно, а другим «не приходится скучать». К числу последних относятся в основном те, кто обзавелись семьями и много работают — на службе, в доме, на приусадебном хозяйстве. При этом сад и огород — это не только объект трудов и подспорье в жизнеобеспечении, но источник морального удовлетворения (плоды и цветы радуют сердце) и средство «снимать стрессы»: «работа на своей земле успокаивает, утешает» — утверждали некоторые из наших собеседников. О возможностях отдыха «на природе» мы писали выше. Упоминались также и кафе, и самодеятельные ансамбли, и любительский театр, и выступления приглашенных творческих коллективов, и возможности для спортивных занятий. «Мне всего хватает для досуга», — говорили некоторые из наших информантов. А некоторые обо всем этом не знают или забывают, некоторых это просто не интересует, некоторые считают, что даже самая небольшая плата за концерт или за посещение бассейна — 50-100 рублей — слишком велика «по нашим ломовским доходам». А некоторым всего этого мало: «Здесь же ничего нет, ни кафе нормального, ни театра, ни цирка!» Но, как справедливо заметила одна из сотрудниц редакции местной газеты, жившая какое-то время в Москве, «…ведь ты же не будешь там каждый день в цирк или театр ходить. Это тебе здесь кажется, что тут некуда сходить, а в большом городе всё есть. Но там у тебя времени не будет куда-то сходить» (ПМА 2013).

Скорее, молодым людям важно другое: в большом городе всё подвижно, можно научиться множеству разных вещей, люди открыты новому и не настаивают на единообразии. А в Нижнем Ломове не принято «выделяться», люди делают только то, что привычно, что делают остальные. На эту характерную черту ломовчан указывали многие из наших информантов.

Ребята, в этом году окончившие школу, рассказывали о том, как несладко приходилось их другу из-за того, что он сделал татуировку и вёл себя «не как все». Еще одного парня сверстники «били за то, что он начал одеваться не так, как все (говоря совсем грубо, сошел бы за москвича). Потом от него отстали».

Директор небольшой типографии сетовала на то, что, когда она предлагает клиентам, заказавшим рекламное объявление, попробовать что-нибудь новое – они отказываются, просят сделать, как у всех. А ведь, казалось бы, реклама для того и нужна, чтобы выделиться на фоне других, привлечь внимание, и тут уж самое место быть смелее и оригинальнее (ПМА 2013).

Возможно, такое настойчивое желание «слиться с толпой» связано с другими особенностями местных жителей, замеченными нами и самими ломовчанами. Это, во-первых, привычка мерить прохожих оценивающе-осуждающими взглядами, обсуждать за спиной их внешность и сплетничать о знакомых и малознакомых людях (но эта привычка, кажется, есть у жителей всякого малого города), а во-вторых, некоторая апатичность, нетребовательность, сказывающаяся даже на организации досуга. За примером далеко идти не придётся: в двух шагах от гостиницы, в которой мы остановились, находится кафе-кондитерская, которая ни нам, ни местным жителям не кажется уютной, а качество продающихся там выпечки и мороженого, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Однако ломовчане невозмутимо поддерживают спрос на невкусную выпечку и проводят время в не очень приятном месте. В итоге владельцам кафе не нужно тратиться на совершенствование того, что есть: это уже достаточно похоже на кафе-кондитерскую, чтобы занять соответствующую нишу и не беспокоиться о конкуренции.

«Тут редко бывает, чтобы люди что-то сами организовывали, по собственной инициативе, а не по воле администрации», — заметил один молодой человек, работающий на Электромеханическом заводе. Со своей стороны администрация, как видно из ряда примеров (о которых не будем писать, чтобы не выставлять наших информантов в невыгодном свете перед местной властью), не проявляет особого энтузиазма в ответ на просьбы о помощи, когда инициатива всё же возникает (ПМА 2013).

Удивило нас и то, что, как сказала одна из наших собеседниц, в гости друг к другу в Ломове ходят редко.

Но нельзя не отметить и необычные явления. Так, нам удалось познакомиться с молодым организатором рок-группы, имеющей нетипичный репертуар. Он и его группа выступают не только в Нижнем Ломове, но и в Пензе, в деревнях, в соседнем поселке Верхний Ломов. Он «вдохновляет» окружающих одним своим внешним видом. Это пример самодеятельности, не «спущенной» и не одобренной «сверху».

Рассказывали нам и про странные компании, которые с некоторой натяжкой можно назвать националистами. Одна из них – «движение за русских», всем участникам по 15-20 лет. Их, к счастью, немного. Упоминали наши информаторы также еще одну группировку из семи 16-17-летних подростков. Они «зигуют» («зиговать, кидать зигу» – выбрасывание правой руки вперед наподобие жеста, принятого в гитлеровской Германии) (ПМА 2013).

 

Итак, несомненно, что узкие рамки нижнеломовской нормы, установленные администрацией и «большинством», кажутся тесными для многих молодых людей, соблазнённых свободой самовыражения и широким выбором возможностей, которые предлагает массовое анонимное общество больших городов. Несомненно, большие города более динамичны, там постоянно происходит что-то важное. Участвуя в жизни большого города легче представить, что ты влияешь на что-то масштабное, что гораздо значительнее, чем замкнутый круг знакомых в родном маленьком городке. Но ведь далеко не все готовы ради этих фантомных свобод и влияния променять размеренный ритм жизни, близость родных и друзей на городскую суету, вечную спешку и напряжение. Немало молодых и зрелых людей, готовых жить в соответствии с нормами маленького непретенциозного города, не могут остаться в Нижнем Ломове, так как не могут найти здесь работу, обеспечивающую стабильный достойный заработок.

Сложно винить их самих, да и их родителей, за стремление к тому, что представляется «лучшим будущим». Но сложно и не осудить всех тех жителей Нижнего Ломова, которые, как кажется, поставили на родном городе клеймо провинциальной бесперспективной «дыры», в которой всё, что делается, делается хуже, чем в больших городах.

Все особенности жизни в Нижнем Ломове, которые могут быть причинами оттока молодёжи в крупные города, можно разделить на два блока: специфика экономической ситуации вкупе со спецификой стиля управления гражданами и реакция самих граждан на происходящее. Туго завинченные гайки низких зарплат предотвращают возможность успеха инициативы, исходящей не от администрации и не согласованной с ней (здесь необходимо оговорить, что те сферы деятельности, которые не подконтрольны администрации, находятся, как утверждают некоторые из горожан, в ведении криминальных группировок и также успешно подгоняются под жёсткие рамки). В результате наблюдений за безуспешными, не слишком успешными или временно успешными попытками горожан сделать что-то самостоятельно мотивация реализовывать свои амбиции в родном городе отбивается, зато поддерживается стремление не выделяться и ходить только протоптанными тропинками, какими бы они ни были. Отсутствие спроса на продукцию заводов приводит к отсутствию смысла получать техническое образование и рассчитывать на стабильную работу в родном городе. А уверенность в ограниченности возможностей применения в Нижнем Ломове профессиональных навыков, полученных в ВУЗах, уверенность в отсутствии профессионального роста и достойного досуга отбивает у молодых ломовчан, уехавших учиться в большие города, желание вернуться на малую родину.

 

¹ Статья отражает результаты работы, выполнявшейся в Инстиуте этнологии и антропологии РАН при поддержке гранта РГНФ 14-01-00387 «Социокультурные стратегии молодежи в российской городской провинции (2000-2015 гг.)» (руководитель М.Ю.Мартынова), а также в Российском государственном гуманитарном университете в рамках проекта «Молодежь в эпоху социальных перемен: диахронный анализ индивидуальных стратегий выбора жизненного пути в российской городской провинции с 1991 по 2012 гг.», (финансирование по Федеральной целевой программе Министерства образования и науки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» 2009-2013 (руководитель В.А. Тишков, соглашение № 14.В37.21.0011).

² На начало 2013 г. - устное сообщение руководителя Статистического управления города. На конец 2011 было 22404 жителей (Паспорт 2012: 4).

³ Ниже о нем будет сказано особо.

⁴ В городе есть партийные ячейки Единой России, КПРФ, ЛДПР, Справедливой России. Однако, по словам информантов, молодежь относится к партийной деятельности с полным безразличием.

⁵ Даже у негативных явлений существуют положительные стороны Нам сообщили, что "преступный мир - тоже все спортсмены", и это фактор, не способствующий экспансии наркомании и алкоголизма. Так, в Нижнем Ломове на учете у Службы наркоконтроля состоит всего 11 человек, в основном в возрасте 25-30 лет. Нам описали любопытный случай: молодой работник медучреждения, имевший доступ к теофедрину и прочим подотчетным веществам, стал изготавливать превентин ("винт") и пристрастил к нему весь медперсонал. Но такие случаи, уверили нас, единичны (ПМА 2013).

⁶ В других местах в городе аренда помещений составляет около 500 рублей за квадратный метр (ПМА 2013).

 

Живу с тобой одной судьбой 2012 — Живу с тобой одной судьбой. Нижнеломовский район Пензенской области. Нижний Ломов, 2012.

Каблуков 2011 — Каблуков Ю. Листая прошлых лет страницы. Хронограф Ломовского края. Нижний Ломов, 2011.

Край мой Пензенский 2001 — Край мой Пензенский. Туристический справочник. Пенза, 2001.

Ломов — черемуха 2010 — Ломов — черемуха, сирень душистая…Нижний Ломов, 2010.

ПМА 2013 — Полевые материалы авторов, собранные в Нижнем Ломове в 2013 г. (частный архив).

Паспорт 2012— Паспорт социально-экономического положения городов Российской Федерации. Схема №1/ПС за 2011 гг. Город Нижний Ломов. М., 2012.

Список вакансий 2013 — Список вакансий, предлагаемых в Нижнеломовском районе в 2013 г. Служба занятости Нижнеломовского района (рукописный текст).