Творчество бельгийского писателя и поэта Франца Элленса (Franz Hellens, наст. имя — Фредерик Ван Эрманжан, 1881-1972) было известно в России еще с 1912 г., когда переводчица и специалист по современной бельгийской литературе Мария Васильевна Веселовская (1877-1937)¹ опубликовала статью «Фантастический реализм у Франца Элленса» в газете «Русская мысль» (22 августа 1912 г.). Название статьи перекликалось с выражением Рэмона Пикара, охарактеризовавшего в 1909 г. первый сборник новелл Элленса как «Фантастическое реальное» (le Fantastique réel): М.В. Веселовская знала не понаслышке о бельгийской литературе, она переписывалась со многими известными бельгийскими писателями рубежа XIX-XX вв., много переводила, и, в частности, в 1911 г. опубликовала собрание сочинений Жоржа Роденбаха, писателя символистского толка². Веселовская станет одним из первых переводчиков Элленса, что способствовало началу европейского признания молодого бельгийского писателя. С 1913 по 1917 гг. выходят переводы рассказов и стихов, среди которых наиболее известной стала книга с его рассказами из сборников «В тылу у ветра» («Les Hors-le-vent») и «Потаенный свет» («Les clartés latentes»), вышедшая в 1914 г.: Гелленс Ф. Антология. Рассказы и притчи (М.: Изд. Б. и Н.П.). Переводчиками, составителями и авторами двух предисловий были М.В. Веселовская и Василий Никитович Карякин. В 1916 г. сборник был переиздан  под обличительным названием в духе О. Вилье де Лилль Адана³ «Жестокости жизни» (М.: Современные проблемы). В России Элленс пользовался репутацией писателя неоромантического свойства с оттенком демократизма. Сам факт переиздания свидетельствовал об интересе читателей к молодому бельгийскому автору. До революции в российских журналах и сборниках печатались и другие его рассказы и стихи⁴.

Некоторое время спустя после революции – в 1925 г. - в издательстве «Петроград» (Москва-Ленинград) выходит в свет его роман «Басс-Бассина-Булу» без фамилии переводчика, но с упоминанием редактора перевода – Ильи Эренбурга⁵. Однако этой публикации предшествовала другая – берлинская, 1923 года, вышедшая в издательстве Эфрон: это был текст, идентичный изданию 1925 г.  Судя по всему, этот аллегорический роман Элленса, посвященной фантастической жизни африканского идола, очень интересовал деятелей советской культуры, ибо существуют данные, говорящие о том, что в это же самое время его переводом занималась Вера Инбер, а предисловие к книге было написано вчерне В.Н. Карякиным, который переводил Элленса до революции. Однако этот проект так и не был опубликован.

Как вспоминал Элленс⁶, именно благодаря «Басс-Бассина-Булу», происходит его встреча с Сергеем Есениным, который, по свидетельству бельгийского писателя, приехал к нему знакомиться и просить о переводе своих стихов на французский язык. Элленс был первым переводчиком Есенина на французский язык: в 1922 г. вышла книга «Исповедь хулигана» (переизд. в 1923), в 1926 г. – «Пугачев». Переводить с русского ему помогала жена – Мария Марковна Милославская.

Осенью 1925 г. Элленс познакомился с А.М. Горьким в Сорренто, и небольшая его заметка «Горький, каким я его знал»  была опубликована  в № 4 «Красной Нивы» за 1925 г. (пер. А. Андреевой). Эта встреча положила начало довольно длительной переписке, которая была впоследствии опубликована в книге:  А.М.Горький. Переписка с зарубежными литераторами (Т. VIII. М.: АН СССР, 1960). Элленс, прекрасно знавший дореволюционное творчество Горького, а также ценивший его роль в советской культуры, относился к нему как к классику, с большим почтением и трепетом. Горький же воспринимал относительно молодого писателя скорее с любопытством, воспринимая его в большей степени как образчик человеческой природы, нежели как серьезного писателя. Об этом он свидетельствует на полях одного из своих писем «Автор оригинальной книги «Басс-Бассина-Булу». Очень выпуклые глаза, как у больного базедовой болезнью, худое, костистое лицо. Не вызывает впечатления, что очень талантлив, но – милый <…>. Взять его лицо для рассказа о «Немой дружбе»⁷. 

Элленс несколько раз собирался в СССР, о чем, в частности, писал и Горькому, но так ни разу за свою жизнь не приехал. Любопытно, что хотя за Элленсом закрепилась репутация «друга Горького», деятели советской культуры почти на десять лет потеряли к нему всякий интерес - вплоть до 1938 года.  Возможно, что возрождению этого внимания способствовал тот факт, что Элленс стал членом Международного Бюро Писателей в защиту культуры. Его воспринимали в СССР как демократа и писателя Народного Фронта. В 1938-1939 гг. с ним вели активную переписку журнал «Интернациональная литература», а также Иностранная комиссия  Союза писателей СССР. Однако это общение было прервано из-за начавшейся войны, и, несмотря на многочисленные планы (включавшие и книжные издания), в это время в журнале была опубликована лишь небольшая подборка рассказов из сборника «Фредерик»: Рассказы о детстве («Воспоминания о нашем доме», «Открытая клетка», «Выдра», «Флейта», «Дрозд», «Охота на утку») в переводе Н. Жарковой ( Интернациональная литература, 1938, № 7, с. 91-101). Внимание критиков  привлек роман «Пороховой склад», о котором выходили рецензии, в том числе в газете «За рубежом» и журнале «Интернациональная литература» :  Борисова Ю. «Пороховой склад». За рубежом, 1937, 5/XII, № 34; Миллер-Будницкая Р. «Франц Элленс. Пороховой склад». Интернациональная литература, 1938, № 1, с. 209. Тем не менее, несмотря на заметные усилия по продвижению романа, он так и не был переведен.  Возможно,  причина кроется в чрезмерном пессимизме и анархизме, о которых писала Р. Миллер-Будницкая в черновиках рецензии: «Книга проникнута пессимизмом, чувством исторической обреченности и анархическими чаяниями катастрофы…»⁸.

На страницах «Интернациональной литературы была опубликована первая советская статья, посвященная его творчеству. Ее автором была Нора  Галь (Элеонора Яковлевна Гальперина). Статья вышла в 6 номере за 1938 (с.183-191). В ней был дан достаточно подробный анализ творчества, в котором Н. Галь подчеркивала те особенности, которые могли бы привлечь советских издателей, прежде всего, критическое отношение к буржуазной действительности и демократизм Элленса; она довольно удачно смогла охарактеризовать основную проблематику его прозаических произведений, за что впоследствии Элленс, знавший о содержании этой статьи, очень ее ценил: представление о человеке как о жертве рока, тема великого разочарования ребенка перед жизнью, тема донкихотства, а также наивный непосредственный героизм.

В архивах журнала «Интернациональная литература» и Иностранной комиссии Союза писателей СССР сохранилось переписка Элленса с тогдашними ответственным редактором «Интернациональной литературы» Тимофеем Арнольдовичем Рокотовым,  со сменившей его в 1939 г. (ибо в связи с подготовкой и подписанием Советско-Германского пакта 23 августа 1939 г. возникли проблемы с немецкими-антифашистами - корреспондентами журнала, и позиция Рокотова не устраивала руководство)  Еленой Дмитриевной Стасовой, и Михаилом Яковлевичем Аплетиным, занимавшим высокие посты в Иностранной комиссии Союза писателей СССР, а также курировавшего «Интернациональную литературу». Эта переписка является интересным историческим и литературным источником как минимум в двух смыслах. С одной стороны, в ней отражаются литературные интересы и вкусы как советского журнала, так и иностранных корреспондентов (в нашем случае Франца Элленса), и, несмотря на идеологический прессинг, они не всегда строго соответствуют «линии партии». С другой стороны, эти письма – классический пример идеологической вербовки иностранных писателей, причем этот материал в конце 1930-х годов не был чем-то абсолютно секретным. Наоборот, в журнале «Интернациональная литература» периодически возникали рубрики, посвященные непосредственному общению между редакцией и иностранными писателями: здесь печатались ответы на различные опросные листы, а также просто фрагменты из переписки, разумеется, хорошо отобранные и отцензурированные.

Сохранившаяся в архиве «Интернациональной литературы» переписка Элленса с Рокотовым начинается 3 марта 1938 года, с письма Элленса и продолжается почти каждый месяц до июля 1939 г.  К этому времени в «Интернациональной литературе» уже вышла рецензия Р. Миллер–Будницкой на «Пороховой склад», о чем  упоминается в начале переписки, что позволяет предположить наличие предшествующей истории общения Элленса с журналом или с Союзом Советских писателей, свидетельства о которых возможно хранятся в других архивах. В своих письмах Рокотов информирует Элленса о ближайших публикациях, в частности, о статье Норы Галь, которая должна была быть напечатана не только в русской, но и во французской и английской версиях журнала.  В письме от 20 августа 1938 г. Элленс свидетельствует о том, что прочитал статью Н.Галь и выражает желание выпустить в свет эту статью на французском языке.  Из переписки Рокотова и Элленса совершенно ясно, что Элленс был в курсе всех публикаций отрывков из их переписки, поскольку Рокотов всякий раз предупреждал его об этом. В августе 1938 г. к переписке присоединяется Аплетин (во время командировки Рокотова), обсуждающий, в частности, гонорар за публикацию рассказов Элленса, посвященных детству.

В октябре 1938 г Рокотов просит Элленса заполнить анкету, «обращенную к важным писателям Европы и Америки о роли культуры и цивилизации в эпоху фашизма и о роли СССР», результаты которой будут напечатаны в 1938-1939 г. В это время Элленс отправляет Рокотову раритет – неизвестную ранее фотография Горького и несколько страниц своих новых воспоминаний о нем (будет опубликовано в конце 1939 г.).  Рокотов передает Элленсу вырезку из «Литературной газеты» (26 ноября 1938) с переводом элленсовского «Письма из Бельгии». Наибольший литературный интерес представляет переписка Рокотова и Элленса зимой 1938-1939 гг., в которой обсуждается план публикации тома избранных произведений Элленса на русском языке. Элленс предлагает свои списки рассказов из сборников разных лет,  причем в этом списке фигурирует и сборник «Фантастические реальности», в котором Элленс абсолютно далек и от аллегорического дидактизма, и от реализма – способов художественного выражения, которые были бы наиболее приемлемы для советского контекста. Это довольно любопытный факт, ибо в предложенном Элленсом списке действительно доминирует реализм и детская тематика, то есть он прекрасно понимал запросы советских издательств, но вместе с тем он не мог не предложить свои «фантастические» рассказы, потому что именно благодаря этому жанру он стал известным писателем, и именно в этом жанре он проявил себя наиболее интересно и оригинально. В переписке никогда не упоминается имя его первой переводчицы и автора первой статьи о нем – М.В. Веселовской, которая как раз анализировала еще в 1912 г. именно «фантастический» аспект его творчества.  Рокотов не обсуждает эти списки, но, по всей вероятности, он мог бы принять их целиком, а фантастику оправдать аллегорией, сравнив Элленса, например, с Карелом Чапеком, который в этот момент пользовался в СССР большим вниманием. Исторические события не позволили осуществиться этому замыслу, и в советское время так и не вышло ни одной книги Элленса. Да и после Великой Отечественной войны его произведения печатались в сборниках, но никогда отдельными изданиями.  О задержках в продвижении книги Рокотов сообщает в апреле 1939, а потом эта тема вообще исчезает из переписки.  Весной –летом 1939 г. к эпистолярному обмену подключается Е. Стасова,  однако видно, что Элленс опасается общаться с малознакомой ему представительницей журнала, и Рокотов, который к тому времени был отчасти отстранен от дел, тем не менее, решает возобновить переписку с Элленсом, который спешил поделиться с ним своими впечатлениями от французской версии «Интернациональной литературы», которую он периодически получал и с удовольствием читал.

Если переписка Рокотова и Элленса может быть отнесена к жанру деловой, с примесью даже некоторой дружеской симпатии, то письма к Элленсу Аплетина представляют собой образчик идеологической «обработки», о чем свидетельствуют материалы Иностранной комиссии Союза писателей СССР⁹. В феврале Аплетин оправляет Элленсу тезисы из отчета В.М. Молотова о третьем пятилетнем плане 1938-1942 гг. и настойчиво просит бельгийского писателя высказать по этому поводу свое мнение; в марте – отчеты о XVIII съезде ВКПб, в том числе, доклады Сталина и Молотова;  затем  в конце марта следует Краткий курс истории ВКПб, а также  книга Бронтмана и Хвата «Героический перелет самолета «Родина».  Результатом этих усилий Аплетина и Рокотова  были публикации Элленса, которые мы приведем здесь списком:

 

1.Письма в редакцию Тристана Реми, Мэли Рэдж, Франца Элленс, Андрэ Виоллис // Интернациональная литература, 1938, № 5, с. 231-232

2.Письма в редакцию // Интернациональная литература 1939, № 5-6, с. 247.

3.Франц Эллен о бельгийской литературе. Отрывок из письма, опубликованного в журнале «Europe» // Интернациональная литература, 1938, № 10, с. 231.

4.Писатели мира против фашистской агрессии за демократию, мир и СССР. Анкета «Интернациональной литературы» //Интернациональная литература, 1938, № 11, с. 169-170. 

5.«Неисчерпаемый источник бодрости. Писатели Запада о плане третьей сталинской пятилетки» // Интернациональная литература, 1939, № 3-4, с. 13. 

6.«Горький, каким я его видел» //Интернациональная литература, 1939, № 11, с. 235-236.

7. «Письмо из Бельгии» // Литературная газета, 25 октября 1938. 

 

В архивах Иностранной комиссии Союза писателей СССР сохранились черновики «характеристик» различных писателей, в том числе и Франца Элленса. Приведем отрывки из довольно характерного документа 1948 г., который проливает свет на недолгий период интенсивного сближения Элленса с советской культурой в конце 1930-¹⁰:

«Биографические сведения о Франце Элленсе… Известный бельгийский писатель… по  профессии – библиотекарь… «В 1926 г. Элленс встречался с Горьким в Италии. Его воспоминания об этих встречах – «Горький, как я его видел» - были напечатаны в «Нувель литтерер». Элленс говорит о «впечатлении духовного здоровья, мощи и нежности», которые поразили его с первого раза и поражают все больше при каждом новом свидании. Он называет Горького человеком с «самым человеческим лицом, какое он когда-либо видел»… Есть, наконец, еще одна сила в мире, которая не оставляет Элленса равнодушным. Об этом он говорит в одном из своих писем, написанном в марте 1938 г.: «Мне пятьдесят шесть лет, у меня немалый творческий груз за спиной. Если меня спросили, какое самое знаменательное событие в мире из всех, какие мне довелось видеть, с тех пор, как я могу наблюдать и иметь свои суждения, я ответил бы: это событие – русская революция, возникновение и развитие СССР. Великое счастье в моей жизни то, что я был свидетелем осуществления самой высокой и новой социальной идеи, какую только знает история…»…. Элленс поддержал обращение Комитета [междунар.] деятелей культуры о созыве Всемирного конгресса в защиту мира». К этому добавлено на полях : «Выступать боится. Работает директором библиотеки парламента»¹¹. Автор этой характеристики неизвестен, но есть основания предполагать, что к нему имел отношение Аплетин.

В 1954 г. Элленса приглашали на второй Съезд Союза писателей СССР, но он не смог приехать. С конца 1950-х годов возобновляются публикации его художественных произведений, по преимуществу стихов и рассказов (большинство рассказов перевела Н. Галь), но все носили спорадический характер: по всей вероятности, Элленс «не оправдал» надежд советских деятелей от литературы и искусства.  

 

Исследование проведено при поддержке гранта РГНФ 14-04-00557 а «Иностранные писатели и СССР: неизданные материалы 1920х-1960-х годов. Культура и идеология».

Автор статьи выражает благодарность сотрудникам Архива А.М. Горького ИМЛИ РАН, Архивного отдела ИМЛИ РАН и РГАЛИ за советы и предоставленные материалы.

 

¹Несмотря на обширные публикации М.В. Веселовской, вышедшие до конца 1910-х годов, посвященных по преимуществу бельгийской литературе, культуре и политической жизни, об этом авторе известно немного. Нам не удалось узнать ее девичьей фамилии, Веселовской она стала по мужу – Юрию Алексеевичу Веселовскому, писателю, переводчику и критику, сыну Алексея Николаевича Веселовского (брата Александра Николаевича Веселовского, знаменитого литературоведа и теоретика культуры). См. статью, посвященную М.В. Веселовской: Роже Тавернир. Две любви Марии Веселовской. Жорж Роденбах и Бельгия // Страна синей птицы. Русские в Бельгии. Москва, 1995. С. 268-279.

² Итогом этой переводческой работы М.В. Веселовской стало собрание сочинений: Роденбах Ж. Полное собрание сочинений в 5 т. (Том I: Выше жизни. - Том 2: Прялка туманов. - Том III: Мертвый Брюгге. Мистические лилии. Том IV: Призвание, искусство в изгнании. - Том V: Дерево. Мираж. Избранное меньшинство). М.: Издательство Саблина, 1909-1910, 2-е изд. 1910-1911.

³ У Вилье де Лилль-Адана были «Жестокие рассказы» (Contes cruels)

⁴ См. полную библиографию дореволюционных российских журнальных публикаций Элленса в книге: Smedt R. La collaboration de Franz Hellens aux périodiques de 1899 à 1972. Bibliographie descriptive. Bruxelles, 1978. См. также публикации Элленса в альманахах: 1914 год: сборник. М.: Рус. т-во печ. и изд.дела, 1914 (стихи); Рассказы бельгийских писателей. Москва : тип. АО "Моск. изд-во", 1917.

⁵ На издание вышла рецензия в ж-ле Книгоноша, М., 1925, № 6, с. 17.

⁶ Как вспоминал Элленс о встрече с  Есениным (см. публикации Козловского А. Комм. // С. А. Есенин в воспоминаниях современников. М., 1986., Т. 2,  с. 361-409; Ф. Элленс. Сергей Есенин и Айседора Дункан// С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. и комм. А. Козловского. М., 1986, Т. 2, с. 20-23). См. также Hellens F. Documents secrets (1905-1956) : Histoire sentimentale de mes livres et de quelques amitiés. Paris : Michel, 1958.

⁷ Архив А.М. Горького, ИМЛИ РАН. КГ-ин-ф. 13-33-8.

⁸ РГАЛИ, 1397-1-189 а, л. 2.

⁹См. РГАЛИ  631-11-413.

¹⁰ В этих отрывках есть некоторые неточности, которые мы не исправляли.

¹¹РГАЛИ, 631-14-130, л. 1,2.