Островская Е. С.

 

Первая попытка создания британской секции МОРПа в контексте истории МОРПа и журнала «Интернациональная литература»¹.

 

Елена Сергеевна Островская,
к.ф.н., доцент факультета филологии НИУ-ВШЭ,
elena.ostrovskaya@gmail.com

 

Аннотация: В отличие от более крупных секций Международного объединения революционных писателей, таких как немецкая, американская или французская, британская секция фактически создавалась в два этапа, в 1930-1932 гг. и потом в 1934 г. Если вторая попытка была успешна, и британская секция образца 1934 г. представлена различными документами из вполне стандартного бюрократического набора, то от первой, напротив, практически не сохранилось документов бюрократического характера, но осталась переписка представителей МОРПа с британской и советской стороны, которая складывается в почти авантюрный сюжет и представляет интерес как в рамках институциональной истории МОРПа, так и в более широком контексте советской культурной дипломатии.

 

Abstract: Unlike bigger sections of the International Union of Revolutionary Writers (IURW), such as the German, American or French ones, the British section was created in two stages, first in 1930-2 and then in 1935. Whereas the second attempt was quite successful and the British section of the IURW of 1934 can be studied through a variety of bureaucratic documents, the first left hardly any typically bureaucratic paperwork, but correspondence between the British and Soviet representatives of the union. The letters come together as an adventure story that is of interest within the institutional history of the IURW as well as a wider context of the Soviet cultural diplomacy.

 

Ключевые слова: Международное объединение революционных писателей (МОРП), Коминтерн, «Интернациональная литература»

Key words: International Union of Revolutionary Writers (IURW), Comintern, International Literature

 

Международное объединение революционных писателей (МОРП, 1930-1935) и его печатный орган, журнал «Интернациональная литература», в последнее десятилетие неоднократно становились объектом исследовательского интереса, в основном, что любопытно, в зарубежных публикациях. Различным аспектам институциональной истории МОРПа посвящены две главы книги Людмилы Стерн «Западные интеллектуалы и Советский Союз, 1920-1924»², а эпизоды из истории журнала «Интернациональная литература» стали материалом серии статей Наили Сафиуллиной, одна из которых, совместная с Рэчел Платонов, вошла в число 25 самых популярных публикаций журнала “Russian Literature”³. Кроме того, культурные институции – основа «культурной дипломатии», – такие как ВОКС (Всесоюзное общество культурной связи с заграницей), МОРП, иностранная комиссия Президиума Союза советских писателей обсуждаются в работах Майкла Дэвида-Фокса, Катерины Кларк⁴ и др. Теоретический фокус этого интереса несколько варьируется: от проекта создания «транснациональной истории» (Дэвид-Фокс) или имперского конструирования Москвы как мировой столицы (Кларк) (в терминах Паскаля Казановы, «мировой республики» литературы и культуры) и до более узких историко-филологических задач изучения рецепции зарубежной литературы в России и политики литературного перевода в сталинском Советском Союзе⁵ (Сафиуллина, Платонов).

Основной вклад советского литературоведения в создание институциональной истории МОРП – том «Литературного наследства», посвященный истории объединения, впрочем, в соответствии с заглавием («Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП)»), не претендовавший на всеохватность⁶. Эпизод, которому посвящена данная статья, – первая попытка создания британской секции МОРП в 1930-1932 годах, – рассматривается в сборнике довольно бегло в статье А.П. Саруханян «Рождение английской секции МОРПа»⁷. Его привлекательность для исследователя – помимо очевидной необходимости заполнения фактических лакун и рассмотрения истории МОРПа в контексте общей истории культурных институций и в связи с историей его печатного органа, журнала «Интернациональная литература» – заключается в том, что он представляет законченный сюжет, прекрасно укладывающийся в схемы литературного нарратива и одновременно типичный для своего времени.

 

Редакционная статья в томе «Литературного наследства» выстраивает генеалогию организации, возводя ее к первым организациям начала 20-х годов, ориентированным на международные культурные связи (Временное международное бюро Пролеткульта и Международное бюро связи пролетарской литературы). Затем – возникновение самой организации, точнее, ее непосредственного предшественника, Международного бюро революционной литературы (МБРЛ) (1926 г.), и наконец, появление непосредственно МОРПа (1930 г.). Та же история, но с некоторым смещение акцентов и, соответственно, с несколько иным генезисом излагается в статье А. Михеева «Между двумя «оттепелями»», посвященной истории журнала «Иностранная литература» и его предшественников: «Осенью 1927-го в Москве собрались иностранные писатели, приехавшие отпраздновать 10-ю годовщину Октября. Под председательством А.В. Луначарского они провели первую конференцию Международного бюро революционной литературы (МБРЛ) и основали печатный орган [«Вестник иностранной литературы»]»⁸).

Людмила Стерн сопоставляет МОРП не только с организациями-предшественниками, но и современниками: ВОКСом и иностранной комиссией Президиума Союза советских писателей, – и классифицирует их по методам работы с иностранцами, которые определялись целями и задачами каждой организации. «МОРП создавался «снизу» революционными писателями, большинство из которых не были русскими, но жили в СССР. Они хотели создать литературную ветвь Коминтерна, Литинтерн. <…> МОРП пытался создать национальные секции, чтобы привлечь зарубежных революционных писателей и привести их деятельность в соответствие с советской политикой и повесткой дня»⁹. В отличие от МОРПа, ВОКС был создан «сверху», РКП(б) и ЦИКом, и задачи, стоявшие перед ним не выходили за рамки культурных связей и культурного обмена. Различия в установках объясняются различием в целях, которые стоят перед «головными» организациями: для Коминтерна это была всемирная революция, в то время как ЦИК, напротив, стремился установить дипломатические и торговые отношения с Западом¹⁰. Заметим, что эта в целом небезосновательная концепция явным образом нуждается в корректировке. Так, само название печатного органа МБРЛ, журнала «Вестник иностранной литературы», не только не содержало в себе никаких маркеров революционности, а напротив того, позиционировало журнал как печатный орган, осуществляющий посредничество между мировой («иностранной») литературой и Советским Союзом, но и было преемственным по отношению к дореволюционному журналу, выходившему с 1891 по 1916 г. Зато следующее название журнала, «Литература мировой революции», напротив, прекрасно укладывается в концепцию. Иными словами, несмотря на очевидные противоречия в целях, стремление раздуть мировой пожар при помощи литературы шло рука об руку с культуртрегерскими интенциями, унаследованными от дореволюционной культуры.

 

Моментом официального возникновения МОРПа стала Харьковская конференция 1930 г. (официально – вторая Международная конференция революционной литературы), открывшаяся 6 ноября 1930 г. как расширенный пленум МБРЛ, в ходе которой не только пленум был переименован в конференцию, но и организация сменила название и стала Международным объединением революционных писателей (МОРП)¹¹. По материалам «Отчета секретариата МБРЛ о подготовительной работе к расширенному пленуму МБРЛ», видно, что на этот момент организация, во-первых, отчаянно пыталась вырасти из небольшого бюро и институциализироваться в мировом культурном пространстве, а во-вторых, что секретариат МОРП и редакция журнала – сущности не только взаимосвязанные, но и практически полностью совпадающие по персоналиям (ср. сетования составителя доклада, Б. Иллеша, в разделе «Организационные вопросы» на отсутствие у бюро собственного аппарата: «МБРЛ до сих пор фактически не имеет аппарата. Пользовалось оно до сих пор частично аппаратом ВОАППа, частично редакционным аппаратом «Вестника иностранной литературы»»¹²). Международная составляющая бюро выглядит достаточно представительной; она раскрывается в первом же разделе отчета, «Участники Пленума», двумя параллельными списками: приглашенных представителей национальных пролетарских литературных организаций и делегаций, «состав которых уже твердо установлен»¹³, – находящихся в любопытных отношениях между собой. Первые два участника в обоих списках совпадают: это немецкие и американские писатели; далее позиции расходятся. Французские писатели, занимающие почетную третью позицию в списке приглашенных, в списке делегаций попадают не на столь же почетную позицию, а в особый подраздел «Французский вопрос» раздела «Принципиальные конфликты в отдельных национальных секциях» из-за ситуации вокруг Анри Барбюса. Английские участники в этих списках не фигурируют вовсе, но их присутствие отражено в репортажах конференции и последующих публикациях ее материалов. Например, в харьковской газете «Коммунiст» от 18 ноября 1930 г. помещен рисунок художника Л. А. Зильберштейна «Эрнст Фабри и Гарольд Хезлоп – делегаты Австрии и Англии», который воспроизводится в том же томе «Литературного наследства»¹⁴, а выступление Боба (Роберта) Эллиса вошло в материалы конференции, опубликованные в специальном номере «Литературы мировой революции»¹⁵. Собственно говоря, эти два участника и представляли Британию на конференции. Как указывает А.П. Саруханян, «к моменту созыва Харьковской конференции в Англии не существовало группы прогрессивных писателей, которая могла бы послать на конференцию своих делегатов», и потому организаторы пленума отправили приглашение Роберту Эллису, «профсоюзному деятелю и литератору, который уже побывал в Советском Союзе в 1927 г. на праздновании десятилетия Октябрьской революции и принял участие в Первой конференции революционных и пролетарских писателей»¹⁶. На конференции были затронуты разные вопросы, в том числе, относившиеся к журналу (было принято решение значительным образом изменить формат издания, в том числе переименовать его, и сделать его многоязычным¹⁷) и к представительствам МОРПа в разных странах, его национальным секциям (в частности, обсуждалось создание британской секции МОРПа, что и является основным сюжетом данной статьи).   

 

Создание британской секции МОРП – это увлекательный сюжет, который на сегодняшний день нам явлен в виде своего рода романа в письмах: с британской стороны переписка ведется все теми же делегатами Харьковской конференции Бобом Эллисом и Гарольдом Хезлопом, с советской – разными лицами, т.к. за это время руководители МОРПа сменялись и корреспондентами англичан последовательно выступали Бела Илллеш, Антал Гидаш, Бруно Ясенский и Сергей Динамов. Эта переписка не опубликована полностью, и знакомиться с ней можно по цитатам, приводимым в статье А.П. Саруханян, и по «Сводке переписки секретариата МОРП с представителями МОРП в Англии по вопросу о создании Английской секции МОРП (1930-1932)», хранящейся в РГАСПИ¹⁸. (Подобные «сводки» – типичные документы МОРПа – представляют собой перевод, по-видимому, в каких-то случаях сокращенный, различных иноязычных текстов, написанных иностранными корреспондентами МОРПа и его собственными деятелями, судя по всему, предназначавшийся для вышестоящих органов, не обремененных знанием иностранных языков.)

 

Сразу после возвращения с Харьковской конференции (на которой Эллиса избрали в президиум Бюро), Эллис и Хезлоп вступают в переписку с МОРПом, каковая должна была фиксировать процесс создания британской секции, но в действительности превратилась в обмен просьбами и взаимными обвинениями. По материалам РГАСПИ и публикациям Саруханян, события реконструируются следующим образом. 14 декабря 1930 года, примерно через месяц после конференции, Эллис обращается к Иллешу с просьбой прислать материалы конференции, необходимые ему организации британской секции, и последующие полгода проходят в ожидании материалов (материалов конференции и журнала, выходящего с 1931 г. как «Литература мировой революции», каковой был обещан ему в течение месяца, но в марте 1931 г. еще не был им получен)¹⁹. Параллельно в переписку с Иллешем включается и Гарольд Хезлоп, осведомленный о попытках товарища получить материалы, но не вполне сочувствующий его установкам²⁰. В конце мая (27-го и 29-го) МОРП высылает тезисы доклада Авербаха на конференции (Эллис выступал в качестве одного из многочисленных содокладчиков) каждому из своих корреспондентов, а в начале июля (3-го) Эллис сообщает, что получил материалы и обещает незамедлительно созвать первое собрание секции. МОРП, со своей стороны, стремится выяснить состав нарождающейся секции, о чем не устает напоминать в каждом следующем письме. Предварительный состав намечает в майском письме Хезлоп, по-видимому, не без тайной цели продемонстрировать неудачность выбора в пользу Эллиса («Поскольку в президиум бюро на Харьковской конференции был избран мой коллега-делегат Эллис, я естественным образом предоставил ему руководящую роль в деле создания британской секции МОРП»). Но Эллис медлителен, а сам Хезлоп, меж тем, не теряет времени даром: «Но я не оставался пассивным. Я говорил по этом вопросу с Чарльзом Эшли (автором «Бродячего парнишки»), с Диком Бич (пролетарским писателем), с Десмондом Райаном (автором биографии Джима Конолли и романа из эпохи гражданской войны в Ирландии), с Джеком Снуи (автором военного романа) и Майклом Болланд (художником). Это – вполне достаточное ядро для нашей секции и скоро мы приведем ее в движение. Самое главное – чтобы вы мне писали и держали меня в курсе дела»²¹. Эллис, со своей стороны, рапортует о первом собрании секции уже в октябре (04.10.1931): «Наконец мы можем просить об утверждении нас, как секции МОРП. На собрании, состоявшемся на этой неделе, было постановлено создать общество рабочих писателей и художников под названием Клуба имени Роберта Трессола»²² – и сообщает, что в секции состоит 10 членов, однако имена не называет. Хезлоп, как всегда параллельно и позже почти на месяц (01.11.1931), подтверждает, что «предварительное» собрание провели и обещает «всеобщие выборы» на следующей неделе, при этом на сей раз и он обходится без имен. От МОРПа Иллеш откликается двумя ноябрьскими письмами, адресуя каждому из корреспондентов по письму и продолжая настаивать на списке членов и их трудов. Он просит:

1. Прислать нам полный список ваших членов, с краткой характеристикой каждого

2. прислать нам основные печатные или рукописные труды каждого из ваших членов

3. прислать отчеты о ваших собраниях и текст принятых революций, – пока этого не произойдет, МОРП отказывается считать британскую организацию своей секцией²³. Эллис в ответ обещает выслать сведения, интересующие его корреспондентов, но и 25-го января 1932 г. Ясенский и Гидаш, а 5-го февраля Ясенский и Металлов продолжают на разные лады задавать одни и те же вопросы. Однако письмо Эллиса от 25-го же января приносит вести иного рода: Эллис вышел из состава комитета и «перестает быть секретарем»²⁴. Переписка, тем не менее, продолжается, и в мае действие ускоряется, а корреспонденты переходят на телеграммы. Иллеш телеграфирует Эллису, что в Москве находится т. Кэрби²⁵, сменивший Эллиса на посту секретаря организации, впервые информировавший МОРП об окончании оформления организации в качестве Лиги революционных писателей и о том, что материалы Лиги должны были быть в марте 1932 г. высланы в МОРП Эллисом. В телеграмме содержится просьба выслать материалы повторно. Ответная телеграмма предлагает еще более захватывающий поворот: выясняется, что, не только материалы были высланы в январе или феврале (sic!), но оригиналов у Эллиса не осталось, и теперь ему все придется делать заново²⁶, кроме того, Эллис и не подозревал, что Кэрби собирается в Москву или даже находится в Москве, о чем свидетельствует телеграмма, адресованная уже лично Кэрби. В начале июня (согласно пометке на письме) в МОРП наконец приходит письмо Эллиса от 20 марта, к которому действительно прилагаются манифест, устав и список членов Лиги), однако к этому времени переписка, как собственно и вся история, переходит в финальную стадию прямых и завуалированных обвинений и туманных намеков на вредителей, загубивших прекрасное начинание. Сергей Динамов, ознакомившись наконец с долгожданными «материалами», пишет Эллису 8-го июня, что «деятельность Лиги сводилась к нулю», и МОРП не готов назвать ее своей секцией, так что пусть пока побудет Лигой²⁷. В ответ Эллис и на сей раз солидарный с ним Хезлоп разражаются обвинениями в адрес неназываемых ими товарищей, занимающихся откровенным саботажем, и угрозами вовсе оставить затею, намечавшимися уже в майских письмах и в телеграмме Кэрби: «Объясните товарищам в МОРП, что если мне не дадут гарантии того, что мои старания не будут парализовываться кучкой ни на что не способных охотников до наживы (способности которых ограничиваются только стремлениями завоевать себе престиж и деньги), то я не стану больше тратить времени на осуществление нашего проекта»²⁸. Любопытно, что здесь и в других письмах не упоминается никаких имен, за исключением самого Кэрби, роль которого колеблется между условным союзником как в данном случае, и основным противником (Хезлоп в письме Гидашу от 6 июля называет его роль в данной истории «самой бесчестной», а его внезапный отъезд в СССР – дезертирством²⁹). Со своей стороны МОРП (снова Динамов) тоже выражает сомнения в целесообразности секретарства Кэрби в организации с учетом того, что он еще долго пробудет в Москве³⁰. Что же до самого Кэрби, он не принимает никакого участия в переписке, а 17-го августа выясняется, что он уже отбыл в Великобританию³¹. Развязка сюжета приходится на конец 1932 года, спустя два года после Харьковской конференции и начала переписки. В октябре Динамов в письме Хезлопу ставит под вопрос реальность существования секции: «Должны ли мы сделать отсюда вывод о том, что фактически она [Лига] уже более не существует? Если это не так, то в каком положении находится она в действительности в настоящее время? Собирались ли когда-нибудь в действительности ее члены? Или же они существуют только на бумаге?»³². И на сей раз Хезлоп подтверждает его сомнения: «Я не имею возможности сказать официально, что организации более не существует; скажем это неофициально. Факт тот, что хотя она была задумана правильно, она была задушена при самом ее рождении. Я искренне надеюсь, что вы примете это, как мое искреннее мнение. […] Таковы, товарищи, голые факты. Организации в нашей стране нужно, чтобы над ее разлагающимися костями повеяло бы дуновение жизни»³³. На этом переписка между МОРПом и несостоявшейся британской секцией заканчивается, но у романа имеется эпилог – письмо, точнее, видимо, донесение Сергея Динамова в исполнительный комитет Коминтерна, тов. Пятницкому и тов. Гопнер³⁴, с грифом «секретно», в котором излагается история саботажа и резюмируется необходимость в ней разобраться³⁵.

 

Помимо деятельности по созданию секции, имена Гарольда Хезлопа и Боба Эллиса упоминаются и в связи с другими важными начинаниями МОРПа. Так, оба они фигурируют в списках постоянных авторов «Интернациональной литературы», сначала – как два единственных представителя Великобритании в нескончаемом потоке имен советских и зарубежных участников, а впоследствии (с 1934 г.) деля эту почетную обязанность с Бернардом Шоу, Чазом Эшли, Амабель Уильямс-Эллис и Джоном Стрейчи. В 1932 г. в первом номере английской версии журнала «Интернациональная литература» (русская версия еще продолжала выходить как «Литература мировой революции») была публикована большая статья Анны Елистратовой, посвященная творчеству Хезлопа, единственного английского писателя из рабочих, который открыто ассоциирует себя с МОРПом (IURW)³⁵. Предшествующие три года Хезлоп активно публиковался в СССР: за три года у него вышло три романа³⁷.

Третий участник истории с британской стороны, присутствующий в повествовании только в пересказе третьих лиц, Керби (в сводках и телеграммах – Кэрби, в «Литературном наследстве» – Кирби), сменивший Эллиса на посту секретаря несостоявшейся секции, – в действительности крайне любопытная фигура. В обсуждаемой нами переписке он упоминается лишь в процитированных телеграммах и письме и один раз – в статье Саруханян. Однако его роль в этой истории представляется весьма загадочной. Совершенно неясно, почему действующий секретарь секции (Керби) сообщает Иллешу об отправке бумаг секции своим предшественником (Эллисом), но, по-видимому, не имеет при себе в Москве никаких материалов? Судя по телеграмме Боба Эллиса, он тоже озадачен: он не только не подозревал о предстоящей поездке, но Керби ничего не сообщил ему о ней во время недавней встречи³⁸. Согласно гипотезе автора некролога Керби в журнале “Revolutionary History” Теда Кроуфорда, визит Керби в СССР действительно был довольно внезапным, осуществлялся, видимо, по вызову Коминтерна, но под прикрытием поездки к родителям в Японию³⁹. Кроуфорд отчетливо намекает на тайные политические цели визита, но каковы бы ни были цели поездки, секция МОРПа явно не была основным предметом обсуждения. Участие Керби в данной истории, безусловно, нуждается в дополнительном изучении и, вероятно, могло бы пролить свет, в том числе, и на «саботаж» и иные формы противодействия неназываемых в переписке недоброжелателей. В нынешнем же, непроясненном виде оно придает завершенность эпизоду, превратившемуся в авантюрный сюжет.

Авантюрность и увлекательность этого сюжета совершенно неслучайны: в отсутствии реально существующей организации (клуба, ассоциации, объединения) революционно настроенных писателей попытки создать ее, координируемые из СССР, обречены на маргинальность, а зачастую и на провал. Любопытно, что в идеологически выверенной статье Саруханян неудача включается в общую эволюционистскую картину: «В 1933 г. была предпринята новая попытка создать революционную писательскую организацию. Передовые представители английской литературы уже не ощущали себя одинокими. <…> Писательская организация стала строиться на более прочной основе»⁴⁰. В действительности, одним из основных препятствий для создания секции было отсутствие сколько-нибудь заметного числа литераторов, которые к тому же имели бы какой-либо вес. Коминтерну, а точнее, Советскому Союзу нужны были имена, а его корреспонденты из Британии зачастую не имели литературных достижений, да и вообще не всегда были литераторами. В этом смысле публицист Боб Эллис и Гарольд Хезлоп, английский писатель, чей первый роман вышел в переводе на русский в Советском Союзе и лишь спустя десятилетия был опубликован на родине на языке оригинала⁴¹, не вполне соответствовали критериям московских товарищей. «Мы подчеркиваем, что основной задачей революционного писателя является творческая работа в области революционной литературы. Ваша группа должна не только вырабатывать уставы и т.п., но и стремиться к тому, чтобы ее члены писали и организовывать коллективную критику их творчества», - писали Эллису Ясенский и Металлов в феврале 1932 г⁴². В версии 1934 г. секретарем секции был поэт Том Уинтрингэм, но обсуждения, стоит ли принимать в состав секции сочувствующих или ограничиться непосредственно литераторами, занимают немалое место в документах секции⁴³.

В истории попыток создания британской секции МОРПа 1930-1932 гг. тесно сплелись разные сюжеты. Во-первых, в сводках и переписке проявляется ее связь с отделом международных сношений Коминтерна, занимавшимся не только культурной, но и политической деятельностью: дважды границы рутинной литературно-бюрократической истории приоткрываются и за ней просвечивает политика другого уровня (донесения в вышестоящие органы и неожиданно вызванный из Англии потенциальный агент). Иными словами, «культурная дипломатия» выступает в качестве прикрытия и/или, по Ф.Баргхорну, «манипуляции культурными материалами и кадрами в пропагандистских целях»⁴³. Во-вторых, в этой истории замечательно обнажаются пружины взаимного интереса сторон. С одной стороны, Коминтерн ищет людей, обладающих именем, которое можно заставить работать на авторитет СССР, и в этом смысле, неудивительно, что перспективы привлечения Бернарда Шоу, боковая ветвь переписки, обсуждаются в письме Динамова в ИККИ. С другой стороны, Коминтерн стремится выращивать новые имена, наделяя их новым символическим капиталом. И здесь очень показателен казус Хезлопа, публикуя которого советские культурные организации фактически создавали британского писателя, пересаживая на британскую почву модель советского писателя «из рабочих». Таким образом, Советский Союз как будто создавал новое «поле литературы», в терминологии Бурдье, привлекая не преуспевших на Западе литераторов к игре по другим правилам. В действительности же задача заключалась в том, чтобы захватить основное поле мировой, транснациональной литературы и добиться успехов на нем, подчинив впоследствии этот успех уже чисто политическим целям. Одним из инструментов достижения подобных целей и должна была стать сеть международных писательских организаций МОРП.

 

¹ Статья написана в рамках научного проекта № 14-05-0004, выполненного при поддержке Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2014 г.

² Stern L. Western Intellectuals and the Soviet Union, 1920-4: From Red Square to the Left Bank. L.: Routledge, 2007.

³ См. Safiullina N. The Canonization of Western Writers in the Soviet Union in the 1930s // Modern Language Review. Vol. 107. No. 2, 2012. P. 559-584; Safiullina N., Platonov R. Literary Translation and Soviet Cultural Politics in the 1930s: The Role of the Journal Internacional'naja literature // Russian Literature. Vol. 72. No.2, 2012. P. 239-269; Safiullina N. Window to the West: From the Collection of Readers' Letters to the Journal Internatsional'naia literature // Slavonica. Vol. 15, Number 2, November 2009. P. 128–161.

⁴ David-Fox M. Showcasing the Great Experiment. Cultural Diplomacy and Western Visitors to the Soviet Union, 1921–1941. Oxford: Oxford University Press, 2011. Русский перевод: Дэвид-Фокс М. Витрины великого эксперимента: Культурная дипломатия Советского Союза и  его западные гости 1921-1941 годы. М.: Новое литературное обозрение, 2015; Clark K. Moscow, the Fourth Rome: Stalinism, Cosmopolitanism, and the Evolution of Soviet Culture, 1931–1941. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2011.

⁵ Safiullina N., Platonov R. Op. cit. P. 240.

⁶ Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). М.: Наука, 1969. (Литературное наследство. Т. 81).

⁷ Саруханян А.П. Рождение английской секции МОРПа // Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). М.: Наука, 1969. Указ. соч. С. 367-372.

⁸ Михеев А. Между двумя «оттепелями» // Иностранная литература. № 10, 2005. С.

⁹ Stern L. Op. cit. P. 5. Здесь и далее перевод мой – ЕО.

¹⁰ Ibid. P. 5-6.

¹¹ Подробнее см.: Егоров О.В. Международные организации революционных писателей // Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). C. 11-26.

¹² Отчет секретариата МБРЛ о подготовительной работе к расширенному пленуму МБРЛ/ Публ. Л.К. Швецовой // Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). С. 51.

¹³ Указ. соч. С. 49. 

¹⁴ Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). С. 70.

¹⁵ Ср. Литература мировой революции. 1932. Специальный номер. С. 158. Ср. Из истории Международного объединения революционных писателей (МОРП). С. 55.

¹⁶ Указ. соч. С. 367.

¹⁷ Именно в 1930 г. было принято решение о создании английской, французской и немецкой версии; испанская и китайская были задуманы и реализованы позднее, и с каждой из них связан особый сюжет.

¹⁸ РГАСПИ. Ф. 541. Оп. 1. Д. 47. А.П.Саруханян ссылается на оригиналы писем, хранящиеся на тот момент, в 169 фонде архива ИМЛИ РАН. (А.П.Саруханян. Указ. соч. С. 372.)

¹⁹ Эллис – МОРП (Иллешу). 21.3.31 // РГАСПИ. Ф. 541. Оп. 1. Д. 47. Л. 1.

²⁰ Хезлоп – МОРП (Иллешу). 16.5.1931 // Там же.

²¹ Там же.

²² Эллис – МОРП (Иллешу). 04.10.31 // РГАСПИ. Ф. 541. Оп. 1. Д. 47. Л. 2.

²³ Иллеш – Эллису // Там же.

²⁴ Там же.

²⁵ По-видимому, речь идет о Стюарте Керби (Stuart Kirby), известном деятеле троцкистского движения. См. подробнее далее.

²⁶ Эллис – МОРП (Иллешу). 16.05.32. // Там же. Л. 3.

²⁷ МОРП (Динамов) – Эллису. 08.06.32 // Там же. Л. 5.

²⁸ Эллис  – Кэрби, 16.5.32, приложено к телеграмме // Там же. Л. 4.

²⁹ Там же. Л. 6.

³⁰ Динамов – Эллису. 08.06.1932 // Там же. Л. 5.

³¹ Гидаш – Эллису. 17.8.32 // Там же. Л. 5.

³² Динамов – Хезлопу. 10.10.32 // Там же. Л. 7.

³³ Хезлоп – МОРП. 8.11.32 // Там же.

³⁴ О.А. Пятницкий – глава отдела международных связей Коминтерна – особого подразделения ИККИ; С.И. Гопнер – сотрудница аппарата Коминтерна.

³⁵ Там же. Л. 8.

³⁶ Elistratova A. The Work of Harold Heslop // International Literature. № 1. 1932. P 99–102.

³⁷ Хезлоп Г. Под властью угля. Роман-газета. 1929, № 6. М.: Московский рабочий, 1926; Хезлоп Г. У врат будущего. М.-Л.: Земля и фабрика, 1930; Хезлоп Г. За бортом жизни, М.-Л.: Огиз – Гос. изд-во худ. Лит-ры, 1931.

³⁸ Эллис – Кэрби. 16.05.1932 // РГАСПИ. Ф. 541. Оп. 1. Д. 47. Л. 3.

³⁹ Crawford T. Professor Stuart Kirby [Obit] // Revolutionary History. Vol. 8. No. 1, Summer 2001 // https://www.marxists.org/history/etol/revhist/backissu.htm

⁴⁰ Саруханян А.П. Указ. соч. С. 368.

⁴¹ Хезлоп Г. Под властью угля. Роман-газета. 1929, № 6. М.: Московский рабочий, 1926.

⁴² Ср.: РГАЛИ. Ф.631. Оп. 13. Ед.хр.7; РГАСПИ. Ф. 541. Оп. 1. Д. 47.

⁴³ Barghoorn F.С. The Soviet Cultural Offensive. The Rol of Cultural Dilomacy in Soviet Foreign Policy. Princeton, 1960. Цит. по: А.В. Голубев. «…Взгляд на землю обетованную»: из истории советской культурной дипломатии 1920-1930-х годов. М., 2004. С. 5.