Материалы Всероссийской научной конференции молодых ученых

«Литературное и языковое пространство города».

 

29 мая 2014 г.

 

 

Тезисы докладов

 

 

1

А.С. Акимова

(Москва)

Москва в трилогии А.Н. Толстого «Петр Первый»

 

А.Н. Толстой прожил в Москве с 1912 по 1918 и с 1938 по 1945 гг., однако, как справедливо писала А.М. Крюкова, «по жизненной, органичной и естественной плотности» связи жизни и творчества писателя его «можно считать москвичом». Москва становится полноправным героем неоконченной трилогии «Петр Первый». С описания пригорода Москвы начинается первая книга, центральные улицы (Никитская, Варварка, Ильинка и др.), а также Земляной вал (Тверские, Серпуховские и Покровские ворота), мосты (Иверский, Всехсвятский) становятся свидетелями приключений Алексашки Меньшикова и Алешки Бровкина, в Кремле происходят самые важные для жизни страны исторические события, а молебен в Успенском соборе становится композиционным центром и первой, и второй книг трилогии. В поисках «выразительного часа» (Н.П. Анциферов) Толстой изображает Москву в разное время суток, показывает утопающие в сугробах улицы и томящийся от летнего зноя город, тщательно воспроизводит звуки и запахи московских улиц.

Москва, как и герои романа, «имеет свою судьбу» (Н.П. Анциферов). Образ Москвы показан в развитии и наделен рядом значений (место действия событий; символ власти; Москва — хранительница прошлого; оплот православия).

 

 

 

 

 

 

2

М.С. Акимова

(Москва)

Genius loci в практике работы «Дома Гоголя»

 

Экскурсия «на месте событий» всегда имеет преимущество перед виртуальной, выездной благодаря гению места — особой реальности, связывающей интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. «Дом Гоголя» как единственный сохранившийся и наиболее важный московский адрес писателя — эпицентр гоголевского мемориального пространства Москвы. Ретроспектива истории места демонстрирует неизбежность создания такого культурного центра.

Дом на Никитском — место рождения и уничтожения II тома поэмы, последнее пристанище Гоголя, место рождения гоголевской легенды, которая уже более полутора веков притягивает сюда. Соединение бытовой, материальной среды — и принципиальной неразрешимости загадок (возможное сватовство Гоголя, тайна смерти, проблема предсмертного сожжения рукописей), текстового сопровождения — и недосказанности, заполняющейся воображением, создает особую атмосферу даже в условиях небольшого числа мемориальных экспонатов. Несмотря на «коммунальное» прошлое дома, здесь есть почти физическое ощущение ауры дворянской усадьбы XIX в. и непрерывности существования в доме гоголевской атмосферы, историко-культурной традиции.

Историко-литературный контекст усадьбы и Арбата, разнообразие интересов Гоголя (история, ботаника, рукоделие, кулинария, изобразительное искусство, архитектура, библиотечное дело, страноведение и экскурсионная практика и др.) подсказывают, даже диктуют векторы деятельности «Дома Гоголя» (собирание «гоголианы», творческие вечера и др.), расширяет тематику экскурсий («Быт старинной дворянской усадьбы», «Урок словесности») и факультативных занятий (художественная студия), которая перерастает границы усадьбы (экскурсии и квесты по окрестностям). Градостроительная политика Москвы разных лет привела к ощутимой утрате локальных культурных топосов и «души города», какой она была в XIX в. Приоритетная задача «Дома Гоголя» — восстановление и поддержание (через библиотечные, экскурсионные, концертные формы деятельности, межмузейные и межбиблиотечные связи) культурной памяти и ускользающего гения места, сосредоточение памяти об уже не существующих на карте местах.

История складывается и сейчас, гений места продолжает формироваться. Поддерживаются традиции (например, проведение литературных и музыкальных вечеров) и зарождаются новые (Гоголевские чтения; городские праздники; оформление городского пространства в окрестностях «Дома»).

 

3

А.М. Алферова

(Зеленоград)

 

Образ Зеленограда в литературно-художественном творчестве

 

Любой город – это сложная гетероген­ная система, но в отличие от города, имеющего многовековую историю, современный город не представляется многослойным образованием с четкими пространственно-временными параметрами исторической бытийности. Рассмотрим данную проблему на примере литературно-художественных текстов о Зеленограде, относящемуся к городам научного типа, который является отражением советской эпохи со всеми ее особенностями.

 

4

А.Н. Беларев

(Москва)

 

Вавилонская карусель Пауля Шеербарта

 

Проблематика рассказа немецкого фантаста П. Шеербарта (1863-1915) «Карусель» будет соотнесена с космической философией писателя и с его концепцией идеального города. Рассказ описывает возведение вавилонскими жрецами огромной карусели, украшенной изображениями знаков зодиака, на главной торговой площади древнего города. Вавилонская карусель представляет собой идеальное архитектурное сооружение, которое:

1) функционирует как модель мироздания;

2) включает космос в мир города;

 3) демонстрирует отношения власти и влияния (планеты – царь – народ);

4) соединяет все уровни общества (царь, жрецы, народ), все виды искусства (литература, архитектура, театр, музыка), все уровни культуры (храм – рынок).

Конструкция карусели сочетает текст, свет, цвет, тектонику архитектуры с динамикой вращения, серьезность астрологических символов со смеховым миром народного театра.

Подобные проекты обычно помещаются писателем в особые зоны города, где действие разного рода ограничений и условностей приостанавливается и где утопия может быть реализована (ярмарочная площадь, парк, выставка).

 

5

С.Ю. Бочавер

(Москва)

 

«Город» в русской поэзии ХХ в.

(на материале поэтического корпуса русского языка)

 

В докладе рассматривается употребление слова «город» и его производных в русской поэзии ХХ в. В исследовании будет использован корпусный метод, основная выборка будет составлена на материале поэтического корпуса русского языка.  Будут выявлены особенности словоупотребления и словообразования в разные периоды и у разных поэтов. Будет проанализирована динамика употребления слова «город» в поэтических текстах. Полученные данные будут соотнесены с поэтическими направлениями и школами, с одной стороны, и с некоторыми историческими процессами (урбанизация, индустриализация), с другой.

 

 

6

А.В. Голубцова

(Москва)

 

Топос города в прозе итальянского неоавангарда

 

Топос города играет ключевую роль в прозе итальянского неоавангарда. Вокруг него возникает целый ряд взаимосвязанных, сложно переплетающихся мотивов: город-ад, город-лабиринт, город-текст, город-женщина. Образ города-ада и его предместий выстраивается с опорой на текст «Божественной комедии» Данте и «Бесплодной земли» Т.С. Элиота, но радикально переосмысляется в духе авангарда. Город-лабиринт и город-текст сливаются в единый образ и тесно связываются с темой телесности (текст сравнивается с извилистыми внутренностями живого организма, лабиринт линий на ладони напоминает карту неведомого города). Трактовка города как женщины неизбежно приводит к мотиву насилия: физическое «овладение» городом-столицей выступает как способ карнавального снижения и развенчания духовной и светской власти. В многогранном образе города отражается неоавангардное представление о мире и реализуются социокритические тенденции, характерные для авторов данного направления.

 

7

И.И. Давыдова

(Москва)

 

Дом со знаком породы

 

Говоря о породе, как таковой, мы подчас вспоминаем нечто лучшее, совершенное, проверенное временем, традиционное и качественное.  Дом со знаком породы – особняк начала ХХ века, воплотивший в себе ряд наилучших достижений в синтезе искусств. По сути, он является  своеобразной  декоративной «рамой», в которой основная доминанта принадлежит  личности хозяина как потомственного почетного гражданина, просвещенного знатока и вдумчивого философа. По этой причине дом наделяется особым глаголом, способным зажигать сердца людей и воспитывать их умы.   

 

 

8

Н.А. Еременко

(Москва)

 

Образ Америки в поэме С.А. Есенина «Инония» и в статье «Ключи Марии»

 

Образ Америки в поэме «Инония» (1917) и в статье «Ключи Марии» (1918) рассматривается на фоне острого национального кризиса начала ХХ в.

В раннем творчестве Есенина Америка представлена  как «отколотая половина земли», характерной чертой которой является безверие, т.е. бездуховность. С Америкой Есенин связывает образы, напрямую связанные с темой города. Для Есенина, как и для всех поэтов-новокрестьян, влияние городской цивилизации, символом которой является Америка, катастрофично для России и русского сознания.  Поэт отказывается от возможности американского пути развития для России.

 

9

Т.А. Купченко

(Москва)

 

Топос «заколдованного места» в пьесе М. Курочкина «Травоядные»

 

М. Курочкин наследует традиции петербургского/московского текста. Пространство московской квартиры становится местом пересечения мира реального и потустороннего. Вторжение инфернального осмысляется как экспансия восточного мифа.  Восток хочет спасти Запад. Но его «клад» — «золото Азии» — теряет свою силу в новом мире. Главный герой не просто обретает двойника, а изначально существует в раздвоенном виде, ощущая это состояние как норму. Брешь в пространстве пропускает сквозь себя восточную принцессу, дракона и Лоуренса Аравийского. Однако в условиях постмодернистского дискурса потусторонние силы полностью нейтрализуются.

 

 

10

М.С. Мелешко

(Москва)

 

Собор как элемент сакрального в городском пространстве (в романах «Собор парижской Богоматери» В.Гюго и «Шпиль» У.Голдинга)

 

Собор был центром и сердцем средневекового города. Но идейная направленность анализируемых произведений ясно определяет соотношение собора и города: Париж у Гюго — продолжение собора и одновременно оппозиция ему, в романе Голдинга городского пространства нет вовсе (даже когда настоятель обозревает мир вокруг со шпиля, он замечает только подворье собора и окрестности Солсбери, но не сам город).

Интересны соборы и своей связью с людьми: Собор Парижской Богоматери — творение народа, общности, безликости; он сам творит по образу и подобию своему Фролло и Квазимодо. Собор в романе «Шпиль» строят не все, но каждый; он творится по образу отца Джослина.

Сакральность обоих соборов лежит за пределами христианской. Собор Парижской Богоматери зооморфен; он и книга, но книга алхимическая. Собор в Солсбери антропоморфен, он — апологетика силы и слабости человека; его символика одновременно и христианская, и языческая.

 

 

 

11

С.Н. Окулова

(Москва)

 

Пространство города в кино, фотографии и поэзии 1920-х гг.

 

Один из важнейших аспектов художественной революции авангарда – осознание городской среды как особым образом конструируемого пространства, состоящего из взаимопересекающихся подпространств, возникающих при смене точек зрения наблюдателя. Новаторы кино- и фотоискусства применяли способы изображения, найденные в кубизме и беспредметной живописи, к зафиксированным на пленке объектам (в случае А. Родченко – прямой переход от супрематизма к ракурсным фотосъемкам). Одинаково важны были как непривычные планы, выделяющие те или иные стороны города, так и вхождение камеры непосредственно в повседневную жизнь улицы. Монтаж одного с другим – важнейший конструктивный принцип фильмов Д. Вертова, ФЭКСов, Р. Клера и др. Те же процессы характерны и для поэзии этого времени. Самый развернутый городской текст в русской поэзии 1920-х гг. – «Городские столбцы» Н. Заболоцкого – имеет явные черты родства с кинофотопоэтикой этого периода.

 

 

 

 

12

С.Н. Окулова

(Москва)

 

Пространство города в кино, фотографии и поэзии 1920-х гг.

 

Один из важнейших аспектов художественной революции авангарда – осознание городской среды как особым образом конструируемого пространства, состоящего из взаимопересекающихся подпространств, возникающих при смене точек зрения наблюдателя. Новаторы кино- и фотоискусства применяли способы изображения, найденные в кубизме и беспредметной живописи, к зафиксированным на пленке объектам (в случае А. Родченко – прямой переход от супрематизма к ракурсным фотосъемкам). Одинаково важны были как непривычные планы, выделяющие те или иные стороны города, так и вхождение камеры непосредственно в повседневную жизнь улицы. Монтаж одного с другим – важнейший конструктивный принцип фильмов Д. Вертова, ФЭКСов, Р. Клера и др. Те же процессы характерны и для поэзии этого времени. Самый развернутый городской текст в русской поэзии 1920-х гг. – «Городские столбцы» Н. Заболоцкого – имеет явные черты родства с кинофотопоэтикой этого периода.

 

13

Б.В. Орехов

(Москва)

 

Пространственная ось «Кремль-Курский вокзал» после Вен. Ерофеева

 

В поэме Вен. Ерофеева «Кремль» и «Курский вокзал» предстают двумя терминальными точками, ограничивающими двухмерное пространство Москвы. Современные писатели и поэты (В. Пелевин и др.) используют эту ось как единый иконический знак, не дифференцируя члены оппозиции, хотя и наделяя саму ось различными художественными функциями. Среди них эмблема блуждания, замкнутости московского пространства, самоценное указание на внутрилитературную связь с «Москва-Петушки» и др.

 

 

14

Е.Н. Ратникова

(Москва)

 

Москва Даниила Андреева

 

Поэт и философ Д. Андреев родился  и провел почти всю свою жизнь в Москве. Материалом для исследования образа Москвы в творчестве Д. Андреева послужат трактат «Роза Мира» и его поэзия. Д. Андреев создал в своих стихах и прозе особый образ «стольного града», легко узнаваемый в творчестве русских религиозных философов начала прошлого века, с одной стороны, с другой  — очень современный город.

 

15

проф. А.В. Святославский

(Москва)

 

Литературная местнография в фокусе современного  «анцифероведения»:

исследования последних лет

 

В докладе рассматривается история возрождения в 1990-х гг. научного и методического наследия выдающегося отечественного филолога, культуролога, музееведа первой половины XX в.  Н.П. Анциферова в трудах современных ученых С.О. Шмидта, Н.В. Корниенко, Д.С. Московской и формирование научного направления «анцифероведения», связанного с изучением проблем литературно-художественной местнографии.

 

 

 

16

доц. А.В. Хрусталева

(Саратов)

 

Дополнения к библиографии М.О. Гершензона по материалам Радищевского музея

 

Определенные результаты в области изучения жизни и  деятельности М.О. Гершензона уже достигнуты. Свой вклад в благородное дело  изучения и пропаганды его наследия внесли M. Cymborska-Leboda, В. Horowitz, А. Levin, Ю.В. Видинеев, Р.С. Войтехович, О.И. Ивонина, Ю.С. Жуковская, Л.Ф. Кацис, Р.Я. Клейман, М.А. Колеров, О.А. Лекманов, Е.Ю. Литвин, Т.М. Макагонова, Т.А. Пастухова, Р. Поджиоли, Н.А. Портнягина, В.Ю. Проскурина, Е.Б. Рашковский, С.Я. Сендерович, И.З. Сурат, Н.Н. Смирнова, Ф.А. Торстенсен, Н.И. Цимбаев и мн. др. Но радость от предпринимаемых исследовательских усилий и серьезного труда омрачена сохраняющейся неполнотой библиографии М.О. Гершензона. Современное литературоведение называет «полной» библиографию Гершензона, подготовленную Я.З. Берманом и вышедшую в 1928 году в Одессе. Но сам автор недвусмысленно указывал на неполноту своего труда: «Что касается списка литературы о М.О. Гершензоне…он регистрирует лишь наиболее важные и значительные по содержанию статьи и заметки». Особого внимания требует  недостаточно изученное эпистолярное наследие Гершензона. Рассматривается материал Радищевского музея г. Саратова.