28-03-2024
[ архив новостей ]

Молодежь и выбор жизненных стратегий

  • Дата создания : 14.11.2014
  • Автор : М. Е. Кабицкий
  • Количество просмотров : 4202
 
М. Е. Кабицкий
 
 
Молодежь и выбор жизненных стратегий
 
Михаил Евгеньевич Кабицкий,
кандидат исторических наук,
доцент учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ,
kabitski@yahoo.es
Ключевые слова: жизненные стратегии; жизненный путь; молодёжь в эпоху перемен; антропология малого города
Аннотация: В статье рассмотрены некоторые основные выводы и наблюдения, полученные в ходе полевых исследований жизненного пути и стратегий молодёжи в малом городе в эпоху социальных перемен; выявлены расхождения с данными и оценками ряда исследователей.
Abstract: The article examines some basic conclusions and observations obtained during field research of life course and life strategies of young people in a small town in the times of social change; divergences are shown up with other scholars’ data and appraisal.
 
Полевое исследование в г. Боровичи проводилось наряду с рядом аналогичных исследований в других малых городах в рамках проекта «Молодежь в эпоху социальных перемен: диахронный анализ индивидуальных стратегий выбора жизненного пути в российской городской провинции с 1991 по 2012 гг.» (в соответствии с государственным контрактом 2012-1.1.-12-000-3001. Поддержка научных исследований, проводимых коллективами научно-образовательных центров по научному направлению «гуманитарные науки» в области «исторические науки») и имело целью сбор данных о жизненных стратегиях молодежи в постсоветском провинциальном городе в эпоху кардинальных социально-экономических и социально-политических перемен, с дальнейшей перспективой выявления наиболее характерных тенденций в динамике и векторах изменений ценностных ориентаций, способов и средств самореализации молодых людей нескольких поколений и найденных ими стратегий адаптации к условиям постперестроечного периода, а также изучения внешних и внутренних факторов, способствующих формированию и реализации этих стратегий.
Исследование вписывается, таким образом, в то направление научных работ, которые проводятся в последние десятилетия: это разработка так называемой «поколенческой» проблематики, изучение жизненных путей и жизненных стратегий, в том числе с учётом влияния социальных изменений на жизненный путь возрастной «когорты», а также региональных особенностей (Титма 1985; Семёнова 1996), социально-психологических аспектов социологии молодёжи (в том числе в работах «ленинградской школы»: Лисовский 1969; см. также Кон 1994), роли образования в воспроизводстве и изменении социальной структуры общества (в частности, в трудах свердловской группы: Филиппов 1989), биографические исследования. За рубежом в этом же русле следует отметить работы таких исследователей, как К. Майер, В. Мюллер (Mayer, Müller 1986; Mayer 1990; 2001), Х.-П. Блоссфельд и И. Хьюнинк (Блоссфельд, Хьюнинк 2006).
Исследование проводилось в августе 2012 года группой под руководством автора данной статьи, в состав группы входили также студенты III курса Учебно-научного центра социальной антропологии (далее УНЦСА) Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ). Ранее, в октябре – ноябре 2009 г. и августе – сентябре 2010 г., в городе уже проводились (также силами УНЦСА РГГУ) исследования в рамках проекта «Социальная антропология современного российского города: изучение и подготовка специалистов» в соответствии с Федеральной целевой программой Министерства образования и науки РФ «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» 2009-2013; таким образом, были получено значительное количество сведений о городе и его населении, установлены контакты, оказавшиеся полезными при работе над проектом по молодежи.
Летом 2012 г. осуществлялась подготовительная работа – собирались материалы, доступные в Москве (в частности, в сети Internet), устанавливались предварительные контакты, планировались действия в поле. Как на подготовительном этапе, так и во время работы в Боровичах (по электронной почте) происходило обсуждение (в частности, с коллегами, уже работающими в других городах) некоторых вопросов исследования, уточнение тематики и содержания интервью и бесед с респондентами. Выработанные в результате подходы носили, таким образом, в целом единообразный характер, хотя в некоторых аспектах имело место варьирование сообразно местным условиям. Материалы для проведения интервью («опросник») были протестированы участниками группы друг на друге.
Основной формой полевой работы были, таким образом, беседы с местными жителями — неформальные и формализованные интервью; другие формы (письменное анкетирование, визуальные наблюдения, работа с документами, а также элементы включённого наблюдения и т. п.) присутствовали в меньшей мере. Собранный материал зафиксирован в более чем 60 интервью, анкетах, а также в полевых дневниках участников группы и иных экспедиционных документах. После завершения работы в поле проходила обработка и анализ собранного материала.
В целом (несмотря на ограниченность времени и сил экспедиции), проведённое исследование позволяет составить представление о социально-экономическом положении, жизненном пути, морально-психологических установках и взглядах боровичан, молодость которых пришлась на различные этапы перестройки и постперестроечных изменений в России. При широком компаративном обобщении вместе с данными других аналогичных экспедиций, проведённых в рамках проекта, полученная информация, как мы полагаем, способна дать в новом свете репрезентативную картину жизненных стратегий молодежи в эпоху перемен в провинциальном городе.
Интервью и беседы проводились в достаточно свободной форме, с перспективой выхода на глубинное интервью, однако опирались, тем не менее, на определённую общую структуру (намеченную в «опроснике»). Следует отметить, впрочем, что наши ожидания не вполне оправдались: такие интервью, сориентированные на конкретные темы, оказывались всё же во многих случаях достаточно краткими и «узкими», не переходили в свободное повествование наших собеседников на интересующие их темы, люди зачастую отвечали лаконично. Отчасти это было обусловлено тем, что на многие поднимаемые нами темы наши респонденты ранее не задумывались: наличие определённой жизненной стратегии не обязательно значит, что она существует в эксплицитной, отрефлексированной форме. Вместе с тем, это являлось оборотной стороной того преимущества, что к беседам на конкретные темы легче было привлечь респондентов (в том числе случайных) также и в условиях ограниченного времени, на ходу, на улице, на рабочем месте и т. п.
Что же касается упомянутой выше структуры, она была представлена пятью основными тематическими блоками. В конкретном интервью блоки (и отдельные вопросы), разумеется, не обязательно следовали в одном установленном порядке.
Первый блок составляли вопросы, направленные на получение объективных данных о респонденте. Допуская анонимное исследование, мы оставляли на усмотрение респондентов указывать свои полные имена или нет. Чаще всего они этого не делали.
Существенно важным параметром является возраст. Ещё во время предварительного обсуждения в рамках всего рабочего коллектива по проекту вызрело понимание интересующей нас группы как представленной несколькими возрастными срезами. Период социальных перемен в нашей стране был явлением не точечным, а протяжённым во времени, поэтому в фокус нашего внимания попадают несколько возрастных групп. В итоге мы остановились на трёх (условных) группах: «около двадцати лет», «около тридцати» и «около сорока», то есть лица примерно 1986–95, 1976–85 и 1966–75 годов рождения соответственно. В отдельных случаях в порядке исключения проводились интервью с людьми более старшего возраста, давшие основу для интересных наблюдений (как будет сказано ниже).
Важнейшими объективными факторами, как для понимания жизненной стратегии, так и для оценки исходной основы, являются социальное положение родительской семьи (семьи ориентации) респондента и его образование. Поскольку нередко, как известно, слабо успевающие учащиеся и студенты, тем не менее, оканчивают курс учебного заведения, нам показалось уместным дополнить данные об образовании, месте учёбы, специальности вопросом об успеваемости: «где и как учился респондент?»
Статус человека во многом определяется его работой и шире — родом занятий, что, разумеется, отмечалось в первую очередь. Уже в процессе работы, по предложению коллег, проводивших исследование в других городах, мы стали обращать специальное внимание не только на нынешний род занятий, но и на всю предшествующую трудовую биографию (как из соображений сопоставимости, так и осознавая, что такая траектория во многом иллюстрирует на практике и жизненные стратегии вообще, и их успешность в частности).
Важным фактором, влияющим на мнения и оценки жизненных стратегий и жизненного успеха (что проявилось и в нашем исследовании) является, безусловно, семейное положение. Наконец, существенными, в частности, для сопоставления с субъективным мнением респондентов об успешности, нам представлялись некоторые объективные факты, обычно связываемые в господствующих представлениях с успехом. По предложению руководителя проекта в этот блок были внесены вопросы о наличии собственной жилплощади и автомобиля.
Второй блок был первоначально посвящён такому ключевому для проекта понятию, как молодость (юность). Таким образом выяснялась субъективная оценка респондента: какой период жизни вообще и своей жизни в частности он определяет как «молодость», как он воспринимал это время в контексте исторических событий в стране, как молодость в целом повлияла на его дальнейшую судьбу.
К данному блоку тесно примыкает третий блок – как молодость (юность) определяет взрослую жизнь в конкретном выражении: события, влияние людей, роль родителей в выборе жизненного пути, значение планов взрослой жизни и постановки целей и конкретных задач для достижения успеха.
Следует сказать, что в процессе проведения исследования ключевой вопрос (и ключевой концепт) второго блока продемонстрировал свою слабую информативность, как следствие слишком субъективного его восприятия респондентами и несколько шаблонного характера их ответов: как правило, люди отвечали, что «душевная молодость» важнее фактического возраста и практически не зависит от него, а связана с личными качествами и состоянием духа конкретного человека.
В связи с этим было решено внести в данный блок коррективы: вместо понятия «молодости» акцент стал делаться на понятии «взрослости». Оно, естественно, также субъективно, однако более тесно связывается с интересующими нас явлениями становления личности, выбора жизненного пути, определения взглядов на успех, статус «состоявшегося в жизни» человека.
Именно тема успеха (как естественного свидетельства и результата правильного выбора жизненной стратегии) лежала в основе вопросов четвёртого блока. Понятие успеха также предлагалось определить как в общем виде, так и применительно к себе или на примере знакомых (или просто известных респонденту) людей, кроме того респондент подводился к размышлениям о причине жизненного успеха.
Последний блок вопросов касался города и его роли в судьбе респондента: ведь нельзя упускать из виду тот специфический угол зрения, под которым в нашем проекте предложено было рассматривать судьбы молодых людей и влияние на них переходного периода, их жизненные стратегии.
Таким образом, предполагалось учесть те основные факторы влияния на формирование жизненного пути, которые выделяются современными исследователями:
— жизненных путей других людей, с которыми человек состоит в более или менее тесных отношениях интеракции: родителей, партнеров, детей, друзей и т. д.;
— общественных институтов и организаций (промежуточных инстанций, государственных учреждений, трудовых организаций);
— условий жизни в социальных и региональных контекстах, в которых протекает жизнь индивида или которые чередуются во времени;
— сложившихся и изменяющихся общественных структур и исторических событий, которые представляют собой социоструктурные, политические, правовые, культурные и экономические условия организации жизни (Блоссфельд, Хьюнинк 2006: 18)
К этому стоит добавить, что, обращаясь к трём названным возрастным «срезам», приходилось учитывать специфику соответствующих возрастных категорий, таким образом, вопросы не могли формулироваться одинаково для зрелого сорокалетнего человека и для двадцатилетнего юноши. Примером может служить специальный дополнительный вопрос для взрослых: «Ваши советы молодёжи по планированию и строительству взрослой жизни». Впрочем, и одинаково формулируемый вопрос по сути может нести весьма разное содержание, в зависимости от группы, к которой он адресуется, как в случае с вопросом: «Хотели бы вы, чтобы ваша молодость была в другой стране?»
Оценивая характер ответов, прежде всего стоит отметить, что, хотя в целом тематика исследования и вопросы интервью обычно не вызывали у респондентов значительных затруднений, нередки были случаи отказов, а ещё чаще — ухода от ответа, избегания беседы без формального отказа. Это, конечно, в известной степени объясняется обычной застенчивостью и специфическими условиями провинциального города (некоторую недоверчивость и отчуждённость мы уже ранее отмечали как элемент психологической характеристики боровичан – см. Кабицкий и др. 2013: 187–188); из косвенных источников нам было известно, что беседы с социальными антропологами обсуждались между теми, к кому мы обращались и их знакомыми, часто положительный или отрицательный ответ зависел от совета таких знакомых.
Однако здесь можно предположить и другой фактор: если учесть, что мы откровенно объясняли, что предлагаем поговорить о «выборе пути в жизни и об успехе», нельзя исключать, что желание или нежелание говорить отчасти обуславливалось тем, насколько потенциальный респондент сам рассматривал себя как человека «успешного» (так, почти никто не назвал себя неуспешным: см. ниже). Это могло бы поставить под вопрос чистоту исследования, если бы речь шла в большей степени о формально-квантитативном подходе, однако в исследовании преимущественно качественного характера этот фактор – хотя им и нельзя пренебречь – думается, не противоречит научности работы, разумеется, при условии, что он будет всегда приниматься во внимание.
Итак, с учётом приведённой выше оговорки, ответы представляют ряд очень характерных черт.
Прежде всего, респонденты демонстрируют большую степень самостоятельности суждений, мнения их выглядят не навязанными модой и рекламой, даже наоборот – противостоят таким упрощённым представлениям, как, например, об общепринятых возрастных рамках молодости и взрослости или о том, что успех определяется богатством (хотя иногда подобное противопоставление кажется демонстративным).
Хотя порой и с оговорками, практически все респонденты (за очень редким исключением) определяют себя как людей успешных.
Довольно солидарно отвечающие также отвергают предлагаемую идею о влиянии времени, исторической эпохи на свою судьбу («Ничего никогда не отражалось на моей судьбе, я сам по себе» — ПМА 2012: 18). Родиться и жить в другое время и в другом месте большинство не хотело бы («Не задумывался. Везде хорошо, где нас нету» — ПМА 2012: 47; «В любое время можно жить» —  ПМА 2012: 53; «В каждом времени свои минусы» — ПМА 2012: 59), а те, кто хотели бы — чаще рассматривают это как несерьёзное, временное настроение, либо обуславливают эстетическими, климатическими («хотелось бы жить, где потеплее», «поюжнее» — ПМА 2012: 17; 84), но не социально-экономическими причинами.
Среди людей, оказавших на них существенное влияние, респонденты чаще всего упоминают родителей, других близких родственников, реже — учителей, очень редко — других («те, кого я вижу по телевизору: артисты, врачи» — ПМА 2012: 17), многие заявляют, что таких людей не было. В качестве событий, определивших их судьбу – также события семейной и личной жизни (брак, рождение ребёнка и т. п.).
Создаётся впечатление, что респонденты живут как бы своей частной жизнью, независимо от окружающих событий в стране. Иногда они об этом так открыто и заявляют.
Эти результаты заметно расходятся с итогами, полученными зарубежными специалистами. Так, уже упомянутые Х.-П. Блоссфельд и И. Хьюнинк, со ссылкой на ряд предшественников, утверждают, что в настоящее время переход в стадию взрослости характеризуется прежде всего стремлением достичь важных целей развития («статусных переходов») для обеспечения материальных условий жизни в будущем. Соответственно, при планировании этого перехода первостепенное значение отводится требованиям успешного профессионального образования и вступления в трудовую жизнь, а аспекты построения частной жизни, такие, как вступление в брак или переход в стадию родительства, по-видимому, отходят на второй план (2006: 18).
Противоречиво оценивается роль города. С одной стороны, некоторые отвечающие оценивают её как «большую», однако из других ответов не видно, в чём она конкретно проявляется в их случае (скорее это заявление можно рассматривать как своеобразную дань уважения). С другой стороны, например, респондент, однозначно заявивший, что «город никакой роли в судьбе не играет», сообщил о решительном намерении уехать из Боровичей и не возвращаться.
Значение города может определяться не в объективно-рациональном плане, а в субъективном и эмоциональном: город влияет через любовь к нему. «Если не лежит душа к городу – ты никогда тут не развернёшься» (ПМА 2012: 38). Эмоциональное влияние формулируется, в частности, в таких выражениях: город «притягивает», «тянет (душой)», «держит» (ПМА 2012: 38; 40; 54). Этому противопоставляется отрицательная рациональная оценка с точки зрения перспектив: «здесь делать нечего», «нет тут ничего успешного» (ПМА 2012: 40; 60).
Понятие успеха, как уже было сказано, связывается не только и не столько с материальным благополучием. В лучшем случае это последнее — только один из элементов или дополнений к главному, которое определяется как самореализация, удовлетворённость жизнью и собой, семейное благополучие: «Успех в том, чтобы человек себя нашёл, чтобы ему всё нравилось, было интересно и материальный доход устраивал, чтобы он себя хорошо чувствовал. У всех всё по-разному» (ПМА 2012: 4); «Это работа, дом, семья (…) Главное, чтобы были все здоровы» (ПМА 2012: 17); «Я успешна не в квартире, машине, деньгах, а в друзьях, ребёнке, поддержке близких» (ПМА 2012: 38).
Многие подчёркивают относительный и субъективный характер понятия успеха (есть «внешние и внутренние критерии успеха»). В качестве залога успеха в жизни чаще всего приводят позитивный настрой, умение ставить себе цели и решительно двигаться к ним (успешные люди — «неунывающие, идущие вперёд, разбивающие лбом любые стены» — ПМА 2012: 19), силу воли и характера («Я не страдал фигнёй, не пил, не курил, не связывался с плохими компаниями» — ПМА 2012: 14), «работу над собой» (ПМА 2012: 8), самостоятельность («У меня всё получилось, потому что я делал так, как хотел, и шёл своей дорогой» — ПМА 2012: 6-7) — иными словами, определённые личные качества человека.
Образование обычно не называют в числе факторов жизненного успеха, часто напротив — подчёркивают независимость работы и карьеры от полученного образования. Многие затрудняются ответить на этот вопрос.
В ответах наших респондентов привлекают внимание несколько особенностей.
Во-первых, это их формальный характер. Многие ответы были краткими, но дело даже скорее в другом — это были ожидаемые ответы. Создаётся устойчивое впечатление, что некоторые отвечают, исходя из того, что они считают правильным сказать с морально-этической точки зрения: успех не измеряется только деньгами, взрослость начинается с появлением ответственности за других, родители сыграли важную роль в жизни (реже в этой роли фигурируют учителя), неправильно мечтать о том, чтобы родиться в другое время и в другой стране, нужно целеустремлённо работать, ведь всё зависит от тебя и т. п. С другой стороны, нередко отвечающие проявляют большую независимость и свободу в оценках.
Отсюда, возможно, и некоторые противоречия: на одни вопросы человек отвечает исходя из абстрактно-принципиальных соображений, другие — более личного характера — выявляют его конкретную ситуацию. Можно предположить и другой фактор, несколько затемняющий картину — то, что над некоторыми вопросами (например, связь общественно-экономических трансформаций в стране с судьбой именно твоего поколения) наши респонденты ранее могли и не задумываться.
Стоит специально отметить, что избранные возрастные категории — из которых две (около 20 и около 30) представлены среди наших респондентов достаточно равномерно, а третья (около 40) несколько меньше — хотя мы видим в них тех, чья молодость пришлась на эпоху перемен – сами, похоже, не очень заметили (или осознали) их влияние на собственную судьбу.
С другой стороны, опрошенные вне плана лица в возрасте около пятидесяти лет, напротив, очень чётко ощутили на себе переломную эпоху, о чём и заявляли в интервью. Это, очевидно, объясняется тем, что эти люди уже сформировались и начали самостоятельную жизнь, когда произошли драматичные политические, экономические и социальные изменения, чтобы приспособиться к новым реалиям им пришлось кардинально менять образ жизни, занятия, порой и принципы и взгляды («У каждого своя судьба. В 1991 г. все были примерно в одинаковых стартовых условиях. Кто-то адаптировался, кто-то нет. И практически независимо от успешности в “той” жизни» — ПМА 2012: 54). В отличие от них, представители избранных нами возрастных категорий формировались уже в ходе общественных изменений и таким образом постепенно адаптировались к ним. Между выделяемыми в исследовании возрастными группами существенных различий в этом отношении не заметно, поэтому и провести разграничительную линию между ними довольно сложно.
В ходе обсуждения с коллегами, работавшими в других экспедициях, обнаружилось ещё одно любопытное обстоятельство: в разных городах можно наблюдать несколько различное восприятие успеха, а соответственно и различные жизненные стратегии. Если в одних городах, например, в Гусеве Калининградской области, население ориентировано на трудоустройство в государственной сфере (в том числе на военную, пограничную службу и т. п.), то в других, например, в Городце Нижегородской области, отдаётся предпочтение собственному делу. Подобная тенденция (второго типа) наблюдается и в Боровичах.
Наконец, ещё одно наблюдение, которое всплыло при обработке результатов интервьюирования: число приезжих среди наших респондентов неожиданно оказалось весьма значительно (около 45 % опрошенных). В этом отношении наша небольшая «выборка» является вполне случайной, так что можно осторожно делать предположение о составе населения города в целом. Эти приезжие — как из других городов России, так и из сёл, преимущественно Боровичского района, более мелких городов соседних районов, а также из стран ближнего зарубежья. Те, кто приехал в город, часто рассматривают это как важный этап в своей жизни, и уезжать не намерены. Напротив, люди, родившиеся в Боровичах, чаще стремятся уехать в другой (обычно крупный) город и уже не возвращаться.
Таковы некоторые выводы и наблюдения, которые удалось сделать после обработки полученных в процессе исследования данных.
 
Литература
Блоссфельд, Хьюнинк 2006 — Блоссфельд Х.-П., Хьюнинк И. Исследования жизненных путей в социальных науках // Журнал социологии и социальной антропологии. 2006. Т. 9. № 1.
Кабицкий и др. 2013 — Кабицкий М. Е., Мартазова О. Е., Терещенко О. А. Боровичи (Новгородская область). // Мы здесь живём: Социальная антропология малого российского города. М.: Изд-во РГГУ.
Кон 1994 — Кон И. С. Эпоху не выбирают. // Социологический журнал. 1994, № 2.
Лисовский 1969 — Лисовский В. Т. Эскиз к портрету: жизненные планы, интересы и стремления советской молодежи. М.: Молодая Гвардия.
ПМА 2012 — Полевые материалы экспедиции под руководством автора (участники: А. Р. Каримова, В. О. Филатова) в г. Боровичи, август 2012 г. (61 респондент, аудиоархив пронумерованных интервью).
Семёнова 1996 — Семёнова В. В. Путь в новую социальную группу предпринимателей: жизненные истории одного поколения // Судьбы людей: Россия. XX век / Под ред. Е. В. Фотеевой, В. В. Семеновой. М.: ИС РАН.
Титма 1985 — Жизненный путь поколения: его выбор и утверждение / Под ред. М. Титма. Таллинн: Ээсти раамат.
Филиппов 1989 — Филиппов Ф.Р. От поколения к поколению. М.: Мысль.
Mayer 1990 — Mayer K. U. (Hrsg.) Lebensverläufe und sozialer Wandel. Sonderheft 31 der Kölner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie. Opladen: Westd. Verlag.
Mayer 2001 — Mayer K. U. Lebensverlauf // Schäfers В., Zapf W. (Hrsg.) Handwörterbuch zur Gesellschaft Deutschlands. 2. Auflage. Opladen: Leske & Budrich.
Mayer, Müller 1986 — Mayer K.U., Müller W. The state and the structure of the life course // Sorensen A. В., Weinert F. F., Sherrod L. F. R. (eds.) Human development and the life course. Hillsdale: Erlbaum.
(Голосов: 2, Рейтинг: 3.35)
Версия для печати

Возврат к списку