В докладе А.Л. Гумеровой (ИМЛИ РАН) «Цитаты из вымышленных произведений: особенности роли и функции» цитата из вымышленного произведения рассматривается как промежуточная форма композиционной структуры «текст в тексте». Текстом в тексте называется как цитата из сочинения, предшествующего произведению, так и «произведение в произведении» или иначе «вставное произведение». Цитата из вымышленного произведения занимает ровно промежуточное положение между этими двумя значениями термина "текст в тексте". Приведены примеры функционирования цитат в литературе XIX в.: в романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы» и в повести А.К. Толстого «Упырь». Вывод: вымышленная цитата могла бы в произведении функционировать, необходима ее узнаваемость – ритмическая, стилистическая или жанровая. То есть, если при появлении цитаты из реально существующего произведения в произведение привлекается контекст этого произведения, то при появлении цитаты из вымышленного произведения – контекст всех подобных произведений.

Б.С. Зулумян (ИМЛИ РАН) посвятила свой доклад анализу проблемы: «Литературные направления романтизма и символизма в армянской поэзии». Армянская культура Нового времени, начиная с XVII в., активно воспринимала европейские литературные тенденции. Возникнув в одной из литератур, романтизм (в английской), символизм (во французской), эти литературные направления перенимались другими европейскими литературами, в частности, и русской; точно так же они были восприняты армянской не как частный опыт или подражание, а в качестве эстетических направлений, привнесших новое качество в культуру. Первые романтики (Гевонд Алишан, Смбат Шахазиз) писали на новоармянском языке. Основоположник новой армянской литературы Хачатур Абовян писал свои произведения (роман «Раны Армении», стихотворения, басни, учебники) на восточноармянском разговорном языке. Его первые стихотворные опыты имели романтическую направленность. Несколько поколений армянских романтиков – Гевонд Алишан, Микаел Пешикташлян, Петрос Дурян, Аветик Исаакян – дали высокие образцы поэтического искусства. В конце XIX в.– начале XX в. в литературе ощущалась потребность в обновлении. В начале XX в. на арену вышли поэты, чье творчество в полной мере воплотило эстетику символизма: в восточноармянской литературе: это Ваан Терьян, Егише Чаренц, в западноармянской – Мисак Мецаренц, Ваан Текеян, сильное воздействие символизма испытали Сиаманто, Даниель Варужан, Рубен Севак. Они активно переводили французских и русских поэтов этого периода. Поэты возвращались к опыту армянской духовной поэзии, и, в особенности, Григора Нарекаци (X в.), его «Книге скорбных песнопений», использовали символику и образы армянской мифологии. Творчество поэтов первой четверти XX в. обогатило абстрактно-поэтическую лексику, ввело в оборот новые образы, неологизмы, звукопись, силлабо-тонические и тонические размеры.

В докладе В. П. Визгина (Ин-т философии РАН) «А.В. Михайлов. Событие встречи: резонанс идей» дана реконструкция философского мировоззрения выдающегося филолога-германиста Ал.В. Михайлова (1938-1995). Опираясь на опыт своих встреч и бесед с ним и на изучение его ставшего известным во всей своей масштабности только в последние годы огромного творческого наследия, докладчик показал своеобразие философско-гуманитарной мысли Михайлова, стиля его мысли и слова. Философское мировоззрение А.В. Михайлова предстает в своих главных чертах как логоцентрический синтез близкой к позднему Хайдеггеру «философии проселка» и его герменевтической программы «историзации нашего знания», продолжающей в характерной для него филологизирующей тональности традицию Дильтея и Гадамера.

Л.И. Сазонова (ИМЛИ РАН) в докладе «Риторика М.В. Ломоносова: Актуальные проблемы риторической традиции XVIII века» обратила внимание на вопрос об источниках «Риторики» (краткой 1744 г. и пространной 1748 г.) и, прежде всего, о методологических основаниях их изучения. Трудность определения источников «Риторики» Ломоносова объясняется самой природой данного жанра, предполагающего наследование традиции: сходные формулировки правил и одинаковые иллюстрации могут повторяться в десятках различных руководств по риторике.

В докладе О.О. Осовского (Мордовский гос. ун-т) «Термин “метапроза” в проблемном поле актуального литературоведения» отмечено: несмотря на то, что термин «метапроза» прочно вошел в научный аппарат современного российского литературоведения, его однозначного толкования в отечественной гуманитарной науке не существует, и часто он упоминается в одном синонимическом ряду с «метаповествованием» и «метарассказом». Сам термин «метапроза» принадлежит, по мнению некоторых теоретиков постмодернизма, известному американскому писателю, литературоведу и литературному критику Уильяму Х. Гэссу, который, следуя в своих художественных экспериментах и литературно-теоретических построениях за В. Набоковым и Д. Бартом, впервые привел термин «metafiction» в главе «Философия и форма повествования» в книге «Проза и фигуры жизни». Современное литературоведение, активно пользуясь данным понятием, не сформулировало, однако, окончательно его терминологические параметры, что требует дополнительной работы по его теоретическому описанию. Автор доклада полагает, что при этом обязательно должны учитываться такие характеристики метапрозы, как автобиографизм, рефлективность, пародийность.