Анастасия Горобец (Вена, Австрия)

 

Провинциальные усадьбы в эго-документальных,

публицистических и художественных текстах Антонина Ладинского

 

Докладчица представила не публиковавшиеся ранее эго-документальные материалы из архива поэта и писателя А.П. Ладинского (1895-1961), эмигранта первой волны. Он родился в семье урядника духовного происхождения в селе Общее Поле Порховского уезда Псковской губ. и провел детство в сельской усадьбе в окружении книг. В неопубликованном московском дневнике 1960 г. за год до смерти Ладинский сетует на «нерациональность» своего воспитания, не предусматривавшего участия в сельскохозяйственных работах; его жизнь могла бы сложиться по-другому и быть «более осмысленной и не такой пустой, книжной...». Образы уездных усадеб наполняют неопубликованные юношеские циклы стихов Ладинского «Осенняя радость», «Равнодушные облака», «Серебряные лилии». Воспоминания об утраченных усадьбах детства появляются на страницах его парижских рассказов и очерков. Ладинский посетил родные места после возвращения на родину и подробно описал поездки в Псков и окрестности в неопубликованных дневниках. Усадьба в Общем Поле не сохранилась, оставшиеся нетронутыми старые липы напомнили ему пушкинскую музеефицированную усадьбу. В Михайловском Ладинский бывал гимназистом, школьную поездку он описал в очерке «Теплица юных дней», предназначенном для юбилейного пушкинского выпуска парижской газеты «Последние новости». В последние годы жизни Ладинский возвращается в Пушкинские Горы, сравнивает впечатления разных лет, записывает их в дневник. Мечты о собственной даче Ладинскому реализовать не удалось, в 1932 г. он провёл два месяца в дачной русской колонии Ла Фавьер на Лазурном берегу. Домики на Русском холме в Ла Фавьер призваны были заменить их обитателям утраченные крымские дачи. Доклад основан на неопубликованных архивных материалах.

 

Анастасия Горобец, преподаватель, Венский университет

 

 

Е.А. Осминина (Москва)

 

Образ дачи в произведениях И.С. Шмелева и В.А. Никифорова-Волгина

 

Докладчица обратилась к определению В.И. Даля: «дача» есть «загородный дом,<…>, отдельная усадьба, жилье вне города». Было отмечено, что в русской литературе понятие «дачный топос» получает дополнительную коннотацию временности, непостоянства, даже отсутствия коренной связи с местом. В произведениях писателей Русского зарубежья, продолжающих классическую традицию, свойство временности усиливается до непрочности, зыбкости, сначала оставленности, потом заброшенности и, наконец, разорения. Четыре очерка Никифорова-Волгина, не отраженные в существующих библиографиях и обнаруженные докладчицей путем тотального просмотра эстонских газет, «Гунгербург», «От Гунгербурга до Удриаса», «О прошлом», «Как хороши, как свежи были розы…» отличает соединение краеведческих сведений с общим «осенним», ностальгическим настроением. Описаны или заколоченные, оставленные до лета, или вообще забытые, заброшенные дачи у Нарвского залива. Эта заброшенность – знак того, что прежняя русская жизнь, быт уходят из современной автору Эстонии. У Шмелева в эпопее «Солнце мертвых», в «крымских рассказах» описаны дачи разоренные, с выбитыми стеклами, вырванными балками. Образ одушевляется, судьба дачи связывается с судьбой ее владельца. Изображен «Профессорский уголок» под Алуштой, пострадавший в результате красного террора в Крыму. Разорение, распад обобщаются до вселенских размеров, становятся знаком победы Хаоса над Космосом.

 

Елена Анатольевна Осьминина, д.филол.н., доцент, профессор кафедры мировой культуры, профессор кафедры коммуникационных технологий, Московский государственный лингвистический университет (МГЛУ)

 

Н.И. Пак (Обнинск, Калужская обл.)

 

Усадьба в тетралогии Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба»

 

В тетралогии Зайцева можно обнаружить почти все характерные топосы усадебного мира: пространственную организацию и распорядок жизни, семантику противопоставления города и деревни, взаимоотношения с крестьянским миром. Важно, однако, как подан этот усадебный мир, какова его роль, с одной стороны, в жизни героя, с другой — в художественно-композиционном целом произведения, в авторской концепции бытия. Зайцев ставил целью показать формирование творческой личности, поэтому чувствам и переживаниям героя, способствовавшим развитию его дарований, уделяется особое внимание. Красота природы раскрывается ребенку, подростку, юноше именно в усадьбе, расположенной в средней полосе России, и раскрывается как красота Божьего мира, что уже на первой странице произведения подчеркнуто специальной корректировкой повествователя. Необычно развертывается и топос усадебной любви. С одной стороны, он подается в ироническом ключе, когда поэтически-романтическое восприятие девушки не получает «поддержки» образом усадьбы, куда по ее приглашению приезжает герой. С другой стороны, тема материнской любви оказывается неразрывно связанной с усадьбой, с «гнездом», с большим уютным домом и садом, и соотносится с символикой иконографического образа «Вертограда заключенного». Встреча же со спутницей жизни происходит как раз вне усадьбы. Для Зайцева усадьба важна не в ее материальной данности, а именно как отражение ее первообраза — мира высшей реальности, исполненного истинной Любви. Любви, которая дарована человеку для его домостроительства на земле; и усадьба — одна из идеальных форм развертывания этой Любви.

 

Надежда Идюновна Пак, д.филол.н., доцент, научный сотрудник, МБУ «Музей истории г. Обнинска»

 

 

А.А. Кондратенко (Орел)

 

Образ усадьбы в «Повести о днях моей жизни» И.Е. Вольнова

 

Анализировалась трилогия Вольнова, где писатель изобразил все этапы жизни крестьянского мальчика Вани Володимерова: детство, взросление, становление личности. Повествование частью автобиографично: главный герой произведения, подобно автору, увлекается революционными идеями и воплощает их в жизнь. Важную роль играет и место описываемых событий. Село, в котором родился Вольнов, – Богородицкое, – являлось собственностью князей Куракиных. В книге оно имеет название Осташково-Корытово и принадлежит князю Осташкову. Часть трилогии под названием «Юность» содержит пугающие сцены разорения усадьбы князя и народного «суда» над ним и его семьей в начале XX в. Уделив данному эпизоду особое место, Вольнов пытается объяснить причины озлобленности русского мужика, осмыслить поведение дворянства. Вопрос о достоверности изображаемых событий пока остается открытым, но сам Вольнов не раз говорил о собирательности образов в своих произведениях, что позволяет сделать вывод о достоверности изображенных им картин.

 

Анна Алексеевна Кондратенко, магистрант, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева

 

 

Е.Н. Строганова (Тверь, Москва)

От усадьбы к коммуне: судьбы дворянских имений в 1920–1930-х гг.

(по произведениям А.С. Макаренко и М.С. Погребинского)

 

Речь шла о создании в помещичьих усадьбах колоний и коммун для беспризорников. Основное внимание было уделено колонии им. М. Горького, с 1920 г. размещавшейся на хуторе Трибы Полтавской губернии, а в 1923 г. переехавшей в с. Ковалевка. По тексту «Педагогической поэмы», письмам Макаренко и историческим справкам можно составить представление о том, что владения братьев В.Э. и Е.Э. Трепке в Ковалевке были благоустроенным и живописным поместьем с рационально налаженным хозяйством, но, как и другие имения, подверглись разграблению и превратились в «мертвое царство». Больше двух лет колонисты приводили хозяйство в порядок: не только отремонтировали дома, но построили оранжерею, обустроили дорожки, дворы и берег реки Коломак, расчистили сад и разбили цветники. Наряду с этим, они налаживали сельскохозяйственное производство: починили инвентарь и стали обрабатывать и засевать поля, оборудовали коровник, конюшню, свинарник и завели животноводство. Несмотря на то что имение Трепке изменило свой облик, сохранился культурный слой, который новые хозяева не уничтожили, а приспособили к собственным потребностям. История колонии им. Горького показывает, что в тех случаях, когда новыми владельцами разоренных усадеб становились рачительные хозяева, старое поместье не просто сохранялось в относительно пристойном виде, но получало новую жизнь.

 

Евгения Нахимовна Строганова, д.филол.н., профессор, Российский государственный университет им. А.Н. Косыгина

 

 

А.С. Акимова (Москва)

Своеобразие «усадебного топоса» в романе А.Н. Толстого «Петр Первый»

Исследование выполнено в ИМЛИ РАН за счет гранта Российского научного фонда (проект № 18-18-00129) «Русская усадьба в литературе и культуре: отечественный и зарубежный взгляд».

В докладе было показано, что судьбы героев произведения совершаются в едином пространстве Москвы, исторически застроенной городскими усадьбами – усеченными аналогами сельских, известных в России с XVI в. Действие первой книги в основном разворачивается в Китай-городе, на страницах романа автор в мельчайших подробностях воссоздает ушедшую в прошлое жизнь городских обитателей. В конце XVII – начале XVIII в. Москва была похожа на большую деревню. На это указывал, в частности, И.Е. Забелин в «Истории города Москвы». В описании московских улиц Толстой опирался также и на свои детские воспоминания о старой застройке. Роман начинается с описания бедного крестьянского двора Бровкиных близ Москвы, затем показана усадьба обедневшего дворянина Волкова и двор Меньшиковых – пространство города расширяется с каждым новым «адресом». В романе Толстого московские усадьбы, в частности связанные с фигурой «оберегателя, любовника царевны-правительницы» В.В. Голицына, являются неотъемлемой частью судеб героев и жизни страны. Так, построенный Голицыным на пике карьеры дворец, описанный Толстым с опорой на труд С.М. Соловьева «История России в древнейших времен», будет покинут опальным князем. Он отправится в свое подмосковное имение Медведково (ныне: памятник федерального значения, ул. Заповедная, 52), а оттуда – в ссылку.

 

Анна Сергеевна Акимова, к.филол.н., с.н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

П.А. Ворон (Москва)

«Усадебный топос» в повести М. Слонимского «Рваные люди»

 

В докладе была высказана мысль о том, что, несмотря на внешнее разрушение традиционной русской усадьбы, «усадебный топос» в конце XIX — начале XX в. не умирает, но трансформируется: например, на территории усадеб появляются своеобразные художественные коммуны («Приютинское братство», усадьба Мордвинова в Чернянке, ставшая штаб-квартирой русского футуризма, Холомки и соседняя усадьба Бельское Устье, где в 1921 г. гостил М. Слонимский). Повесть «Рваные люди» отражает некоторые реалии жизни в Холомках, что сказалось не только в сюжете и месте действия, но и в заглавии произведения.

 

Полина Алексеевна Ворон, к.филол.н., н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

 

О. Далкылыч (Кайсери, Турция)

Усадьба в жанровых координатах литературного травелога

(европейские и восточные контексты)

 

В докладе речь шла о взаимовлиянии европейской и ближневосточной культур. Одним из объектов, притягивающим внимание писателей, является усадьба, которая в восточной и западной культуре имеет самобытные начала. Среди русскоязычных авторов XX в. можно отметить тех, кто после описания длительного путешествия погружает читателя в атмосферу загородного локуса: Игорь Северянин в цикле эстляндских стихотворений о загородной жизни на своей малой родине, Глеб Шульпяков в «Книге Синана», Саша Черный в сатирической поэзии, Григорий Певцов в цикле стихотворений о древнем анатолийско-каппадокийском городе Кайсери и прибалтийской столице Таллинне. Все эти произведения дают представление не только об архитектурных особенностях построек усадебного типа на Востоке и Западе, но и о языковой картине мира у человека, который ищет в них гармонию культурного и природного начал.

 

Ольга Викторовна Далкылыч, бакалавр андрагогических наук, факультет литератур, отделение русского языка и литературы, Эрджиесский университет

 

 

А.В. Марков (Москва)

Вариации «усадебного мифа» 1910-х гг. в русской поэзии 2010–2019 гг.

 

В докладе речь шла о том, что в постсоветской русской поэзии усадьба и усадебный быт почти всегда изображаются не как часть истории или истории культуры, но как часть функционирования медиа: усадьба на фотографии, в кино, в теле- и радиопостановке. Такая медиализация усадьбы связана прежде всего с формальными поисками новейшей русской поэзии, необходимостью совместить наследие классической русской культуры с новыми медийными возможностями существования текста, а также осмыслить сами эти возможности, опираясь на фундаментальный опыт знакомства с отечественной культурой. Обзор поэзии постсоветского времени и наших дней выявил соединение в ней напряженного обращения к тем авторам первой трети XX в., которые оригинально разработали усадебную тему, вписав ее в мировую культуру (А. Блок, М. Кузмин, В. Набоков), и социального осмысления современного состояния усадеб, превращенных в музеи и санатории. Подробный анализ эволюции поэтики Дмитрия Бушуева, а также разбор отдельных произведений Полины Барсковой, Фаины Гринберг, Владимира Аристова, Леонида Шваба и других современных русских поэтов показал, как усадебность, через сложную рефлексию об эстетизме русского модерна, становится парадоксальной линзой для рассмотрения технологизированной цивилизации и виртуальной реальности.

 

Александр Викторович Марков, д.филол.н., профессор кафедры кино и современного искусства, Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ)

 

 

П.Е. Спиваковский (Москва)

«По канату над бездной»: усадебный пир в рассказе Владимира Сорокина «Настя»

 

Рассказ посвящен метафорическому изображению предреволюционного российского общества. Воссозданное в экспозиции рассказа традиционалистское пространство усадьбы оказывается здесь фоном для демонстрации радикальных аксиологических перемен в сознании образованных россиян на рубеже XIX–XX вв. Эти перемены двойственны. С одной стороны, писатель осмысляет их как этическую катастрофу: не случайно они метафорически изображены как акт одобряемого почти всеми героями рассказа каннибализма; с другой же стороны — показывает, что трансгрессивно-авангардные эксперименты с этикой и попытки трансформации человеческой природы оказываются тесно переплетены с весьма значительными эстетическими достижениями культуры Серебряного века. С этим связано, в частности, и гностическое преображение Насти в финале произведения. В докладе показано, что глубина и трагизм изображаемого заставляют увидеть в рассказе метамодернистскую картину мира, свободную от жестких ограничений постмодернистской теории (запрет на серьезность и трагизм, на неироническое изображение глубины и т.п.). Все это создает многомерную метафорическую картину культуры Серебряного века, «преступившей пределы» и вбросившей Россию «в невероятность» ранее немыслимого.

 

Павел Евсеевич Спиваковский, к.филол.н., доцент, кафедра истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса, филологический ф-т, МГУ им. М.В. Ломоносова

 

 

А.Г. Разумовская (Псков)

 

«Завещанная яблоневая жизнь» в эпоху социальных катастроф:

усадебный сад в прозе Л.Ф. Зурова

 

Доклад был посвящен образу усадебного сада в творчестве Зурова – яркого представителя русской эмиграции, талантливого писателя круга И.А. Бунина. Не стремясь к фактографической точности изображения усадеб, автор создавал их обобщенный образ, изображая разрушение усадеб как символа прежней России в эпоху войн и революций первой четверти ХХ в. Определяющее значение в художественном пространстве романов Зурова «Древний путь» (1934) и «Поле» (1938) имеет усадебный сад, который символизирует не только утраченный рай, но и является метафорой вечной жизни, доказывает неразрывную связь сада и человеческого сообщества. Отдельное внимание докладчица уделила семантике растений, населяющих усадебные сады.

 

Аида Геннадьевна Разумовская, д.филол.н., профессор кафедры литературы, Псковский государственный университет (ПсковГУ)

 

 

Н.В. Михаленко (ИМЛИ РАН)

 

Утраченный рай: образ усадьбы

в поэзии русской эмиграции первой волны

 

Исследование выполнено в ИМЛИ РАН за счет гранта Российского научного фонда (проект № 18-18-00129) «Русская усадьба в литературе и культуре: отечественный и зарубежный взгляд».

В докладе рассматривался полифонический образ дореволюционной усадьбы в журналах Русского зарубежья «Жар-Птица» (1921–1926) и «Перезвоны» (1925–1929), который создавался публикацией репродукций картин художников, связанных с усадебной темой (С.Ю. Судейкина, К.А. Сомова в «Жар-Птице», С.Ю. Жуковского и С.А. Виноградова в «Перезвонах»), статей об особенностях усадебного быта и уникальных поместьях прошлого (Н.И. Мишеева   «Старинные усадьбы (Подмосковные: “Коломенское”, “Измайлово”, “Кусково”, “Останкино”, “Архангельское”, “Царицыно”» – «Перезвоны», № 15), рассказов и стихов, связанных с «усадебным топосом» (Саши Черного «Весна на Крестовском», И.А. Бунина «Молодость», К.Д. Бальмонта «На волчьей шубе» и др. в журнале «Жар-Птица»; «энциклопедия усадебной жизни» создана в поэме Саши Черного «Дом над Великой» («Картины из русской жизни»), опубликованной в № 14–15 «Перезвонов»). Образ усадьбы в журналах русской эмиграции овеян мифами, связан с идиллическим образом утраченной родины. Жизнь в гармонии с природой, организация быта и повседневного времяпрепровождения как произведения искусства, высокое культурное и духовное развитие человека – недостижимый идеал для эмигрантов, память, объединявшая русских за границей.

 

Наталья Владимировна Михаленко, к.филол.н., с.н.с. Института мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

А.А. Арустамова (Пермь)

 

Образ усадьбы в литературе русской эмиграции первой волны в США

 

Рассматривалась специфика создания образа усадьбы в литературе русской эмиграции первой волны. Материалом стали произведения, опубликованные в изданиях Сан-Франциско. В частности, центральное внимание уделено анализу усадебной темы в ежегоднике «День русского ребенка», приурочиваемого к ежегодному празднованию русской диаспорой Дня русского ребенка. Кроме того, в докладе анализируются тексты (поэзия и проза) таких авторов, принадлежавших к Литературно-художественному кружку (Сан-Франциско), как О. Скопиченко, О. Ильина и др. В докладе показывается, что образ усадьбы в целом ряде произведений сопрягается с образом дома и мифом о потерянном рае (детстве). Выявляется мотивно-тематический комплекс и образный ряд: мотивы воспоминания, утраты, образы няни, приметы усадебного быта. Рассматривается также взаимодействие с традицией классической литературы, обнаруживаемое в анализируемых произведениях, – в частности, с творчеством А. Пушкина и Л. Толстого.

 

Анна Альбертовна Арустамова, д.филол.н., профессор кафедры русской литературы, Пермский государственный национальный исследовательский институт (ПГНИУ)

Гун Цинцин (Ханчжоу, Китай)

Предисловие к антологии «Стихотворения, сочиненные в Павильоне орхидей»

Вана Сичжи в контексте русского «усадебного топоса»

 

В докладе рассматривались пути влияния шедевра китайской каллиграфической поэзии на мировое усадебное искусство. Указанное предисловие является эталоном стиля ходового письма (синшу) и называется «Первый свиток Поднебесной». Антология возникла как каллиграфический экспромт на весеннем фестивале в Павильоне орхидей, который устроили Ван Сичжи с друзьями; всего двадцать шесть поэтов представили тридцать семь стихов. В предисловии Вана Сичжи рисуется такая сцена: по изгибам потоков воды чашу вплавь отправляют поэты, собирающиеся наслаждаться природой и писать стихотворения, – этот образ восходит к древней традиции культа богов рек и гор, он используется в репрезентациях тысячелетнего развития китайской усадьбы. В нем отражается представление о гармонии природы и человека в восточной философии даосизма. Кроме того, для усадебной культуры Китая актуальны образы Павильона и бамбуковой рощи. Также в докладе предпринята попытка сопоставления китайского и русского усадебного текста, в частности указанного Предисловия и стихотворения А.С. Пушкина «Воспоминания в Царском Селе», некоторых образцов поэзии Серебряного века. Эти разные на первый взгляд произведения пронизаны философскими идеями о человеческом бытии, имеющими различия (культурный контекст) и сходство (изображение красоты природы, выражение хорошего настроения гостей, представление о славе человека, о быстротечности человеческой жизни, об истории).

 

Гун Цинцин, аспирант, Чжэцзянский университет