Идиллия, буколика, деревня в мировой литературе (Секция 5)

 

Авторы: М.В. Каплун, В.В. Сурков, А.О. Костылев. А.В. Протопопова, Г.А. Велигорский, Ю.С. Патронникова, И.С. Удальцов, Л.В. Гаврилова

М.В. Каплун (Москва)

 

Идиллия вертограда / идиллия власти
в ранней русской драме последней трети XVII в.

Первые русские пьесы 1670-х гг. содержали явные и скрытые отсылки к образу сада, вертограда, тесно связанного с барочной символикой, сложившейся в эпоху царствования Алексея Михайловича. В «Артаксерксовом действе», одной из первых пьес, поставленных при русском дворе в 1672 г., царь Артаксеркс, прообразом которого служил Алексей Михайлович, несколько раз упоминает свой вертоград, где растут «масличные древа». Через аллегорию ухода за масличным древом Артаксеркс предстает в образе царя, заботящегося о своих подданных. В «Жалобной комедии об Адаме и Еве» (1675) «порядок» до грехопадения в пьесе мыслится как благополучие царского двора, перенесенное на природу, т.е. благоденствие всего мира, что соотносится с идиллической темой гармонии человека и природы. В эпоху Алексея Михайловича большое внимание уделялось садовой культуре. Царь выписывал из зарубежа заморские деревья и приказывал высаживать маленькие садики, за красоту оформления называемые «красными». Сад в первых русских пьесах мыслится местом всеобщей идиллии, но и местом покоя для самого царя, его убежищем от мирской суеты. Подобное понимание вертограда в пьесе вполне соотносилось с функцией сада при дворе Алексея Михайловича. Идиллические описания вертоградов в ранней русской драме последней трети XVII века содержали явные намеки на благоденствующий двор Алексея Михайловича. Идиллия вертограда, райского сада, как места вечного благополучия, соотносилась с процветанием царской власти, хорошо вписываясь в барочную эстетику, сложившуюся на Руси в XVII в.

 

Марианна Викторовна Каплун, к.ф.н., с.н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

В.В. Сурков (Москва)

 

Сельская идиллия в лирике Виктора Рюдберга

 

Виктор Рюдберг (1828–1895) – шведский литератор, творчество которого принято рассматривать в русле неоромантизма. Среди его поэтических работ выделяется цикл текстов, написанных в жанре идиллии. В стихотворениях «Мы ещё увидимся», «Домовой», «Лесная дева», «Откуда и куда?», «Прислушайся к ели у материнской хижины» возникает образ деревни. Одной из основных художественных задач Рюдберга был поиск нового творческого подхода в изображении повседневности в противовес доминирующему в то время натурализму. На фоне идиллических пейзажей его лирический герой задаётся онтологическими и эсхатологическими вопросами. Шведский литературовед К. Варбург отмечает, что в идиллиях Рюдберга наблюдается сочетание философской глубины и детской непосредственности. Образы сельской жизни у поэта выражают гармоничные отношения человека с естественной средой – природой – началом его жизненного пути и финальной точкой, а потому естественное (природное) переплетается в его стихах с мифологическим, что придает им философский смысл.

 

Владислав Витальевич Сурков, магистрант, Московский педагогический государственный университет

 

А.О. Костылев (Москва)

 

Идиллия и мир детства в прозе А.Платонова 1920-х гг.

 

Детство в прозе А. Платонова представляет собой интересный объект для исследования. Эта тема возникает во многих произведениях писателя 1920-х гг. Ей были посвящены работы Л.В. Карасева, Л.В. Червяковой, Е.А. Яблокова, И.А. Спиридоновой, C.Г. Семеновой, Н.В. Корниенко. В работе рассмотрен идиллический хронотоп детства и его основные образы-символы – природные, семейные, образы-символы дома и родины, церкви, сна, дороги. Прослежена связь между поэтикой романтизма и идиллией детства в прозе писателя, что было обусловлено как историческим контекстом 1920-х гг., так и художественным мировоззрением А. Платонова. Рассмотрена дихотомия «город – природа» в мире детства на примере рассказов, повестей, романа «Чевенгур».

 

Алексей Олегович Костылев, аспирант, Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

А.В. Протопопова (Москва)

 

«Дай мне венок мой, плача, вить»: женщина и природа у Зинаиды Гиппиус

 

Исследование выполнено при поддержке гранта РНФ (проект № 19-78-10100) в ИМЛИ РАН

Доклад посвящён осмыслению основополагающих онтологических проблем, связанных со статусом и значением бытия женщины, ее субъективности, в соотнесении ее с природой и ее пониманием в этом аспекте у Зинаиды Гиппиус . Рассматривается ее критическое отношение к позициям Отто Вейнингера, отрицавшего творческое начало женщины. Соотнося женское начало с природой, Гиппиус выявляет антиномическую структуру, поскольку с андрогенной точки зрения оно распадается на низшую животную и высшую божественную природу (сравниваются два стихотворения с одинаковым названием «Она»). Женское начало как преобладающее в сумме мужского-женского обусловливает пол реальной женщины, но не следует его понимать лишь в биологическом смысле, он представляет начало творческой самореализации женщины как личности и самостоятельного субъекта в жизни, искусстве и религии, т.е. должен пониматься в современном смысле гендера как создаваемой, конструируемой творческой субъективности. Гиппиус не находит, однако, разрешения общей проблемы творческой реализации женского субъекта исходя из преобладания собственно женского начала.

Анна Викторовна Протопопова, к.ф.н., с.н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

Ю.С. Патронникова (Москва)

 

Песнь о крестьянстве в поэзии Пьера Паоло Пазолини

 

Объектом рассмотрения являются, главным образом, стихотворения ранних сборников П.П. Пазолини. Фриульский язык «Стихов в Казарсе» (1942), как замечает Пазолини, был принят «за реальный документ, доказывающий объективное существование крестьян...». Сборник «Где моя родина?» (1949) стал духовным «гимном товариществу» (Хардт), песнью о единстве и братстве крестьян, их классовой борьбе. «Соловья католической церкви» (1958) Пазолини рассматривает как «книжечку религиозных размышлений», причём религиозность здесь представлена как неотъемлемая часть естественного крестьянского мировидения. В разнообразном по тематике сборнике «Лучшее из молодости» (1954) продолжают воспеваться дух и мужество бедняков. Уже в 1950-е гг. очевидными становятся изменения в стране, когда на место крестьянской «маленькой, тихой Италии» приходят неокапиталистические порядки. Пазолини переживает эту метаморфозу как трагедию действительности. Ощущение кризиса и глубокого разочарования станут темами последующих поэтических сборников.

Юлия Сергеевна Патронникова, к.филос.н., с.н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

Г.А. Велигорский (Москва)

 

Буколический идеал и его эволюция в творчестве Кеннета Грэма
(«Заметки язычника», «Золотые годы», «Пора грез», «Ветер в ивах»)

 

Идеал сельской жизни, противопоставленной цивилизации и городу, – одна из центральных тем во всем творчестве шотландского писателя Кеннета Грэма (1859–1932). В докладе сделана попытка проследить развитие этой темы. В ранних эссе древнегреческий буколический идеал противопоставляется «неумолчно гремящей мельнице» Лондона, а центральное место занимает утраченный мир «потаенной» английской Аркадии. Далее в «детской дилогии» детство сравнивается с утраченным аркадским идеалом, «золотым веком», «желудевой порой», оставшейся по ту сторону захлопнувшейся калитки. Наконец, в сказочной повести «Ветер в ивах» буколический элемент столь силен и в то же время печально недосягаем, что западные исследователи (П. Хант) называют ее мир «расколотой на части Аркадией». В заключении речь идёт о переводе повести «Ветер в ивах», осуществленном И.П. Токмаковой, и анализируются средства, которыми переводчица подчеркивает и усиливает буколический субстрат, характерный для этой сказочной повести.

 

Георгий Александрович Велигорский, к.ф.н., н.с., Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН

 

И.С. Удальцов (Москва)

 

Шир (the Shire) как утопическая идиллия Дж. Р. Р. Толкина
(на материале романа-эпопеи «Властелин Колец»)

 

В художественном пространстве романа-эпопеи Дж.Р.Р. Толкина «Властелин Колец» образ Шира (the Shire, в русских переводах также Хоббитания, Хоббитшир, Удел, Заселье и др.) занимает особое место. Страна хоббитов на страницах книги предстаёт как значительно идеализированная и трансформированная сообразно логике построения «вторичного мира» версия сельской Англии XIX века, столь дорогой сердцу автора. На фоне идиллических пейзажей Шира разворачивается действие первых глав романа; на протяжении всего Квеста спасение Шира остаётся одной из главных целей для хоббитов – членов Братства Кольца. В то же время некоторые связанные с Широм сюжетные коллизии «Властелина Колец» являются яркими иллюстрациями представлений Дж.Р.Р. Толкина об идеальной форме общественного устройства, не перерастающими, впрочем, в полноценную утопию.

 

Иван Сергеевич Удальцов, независимый исследователь

 

Л.В. Гаврилова (Красноярск)

 

Образ деревни в романе А. Макина «Французское завещание»

 

Традиционно изображение деревни в русской литературе носит утопический характер: от воплощения земного рая в усадебном быте Л. Толстого, И. Тургенева, И. Бунина до сакрализации деревенского пространства в творчестве писателей-традиционалистов. В данном контексте роман А. Макина «Французское завещание» представляется интересным феноменом французской литературы – взгляд на реалии русской действительности дается как бы de novo, сквозь призму воспоминаний главной героини – Шарлотты Лемонье, урожденной француженки. Перенос утопического идеала происходит не в прошлое или будущее, – но в другое пространство, даже в другой язык, то есть не по принципу ухронии, характерному для русской литературы. Игра с мифологемами русской культуры, реализованными главным образом через деревенский быт, актуализирует работу памяти по преодолению травматичного опыта XX века, а разрешение нарративной интриги откровением об истинном родословии главного героя заново открывает вопросы о своей идентичности.

 

Людмила Валентиновна Гаврилова, магистрант, Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева