Зубов А.А.

 

Фантастика как рецепция в истории литературы, XIX–XX вв.

 

Фантастика как тип художественной условности в современном виде формируется в конце XVIII в., ее формирование связано процессом «расколдовывания мира» (термин М. Вебера). Фантастическое изображение отсылает к чему-то, что считается несуществующим, – и тем не менее образованным и скептически настроенным читателем оно может восприниматься всерьез как достаточно правдоподобное. Это достигается благодаря особому регистру функционирования языка: фантастическая условность работает с «пустыми означающими», предполагает нарушение привычных норм кодирования-декодирования, – как следствие, читатель вынужден реконструировать отсутствующие референты, исходя из контекста использования слов в тексте^1,2.

В XIX–XX вв. фантастическая условность используется для изображения различных сценариев столкновения человека со «странными», несуществующими явлениями и существами; последовательно разрабатываются сюжеты о вторжении «странного» в привычный мир, о перемещении героя в фантастический мир, об автономных вымышленных мирах, радикально отличающихся от мира автора и читателя^3,4. Способы фантастического изображения и читательские навыки восприятия развиваются параллельно: читатели научаются обживать фантастические миры и адаптироваться к ним, подстраиваясь к значениям слов, их коннотациям и подразумеваемым импликациям, принятым в контексте того или другого мира. Фантастическая условность, таким образом, демонстрирует и драматизирует инструментальный, прагматичный подход к языку, при котором слова функционируют на основании авторско-читательского «договора», а не общеупотребимого словарного значения. Популярность фантастики в XX–XXI вв. свидетельствует о том, что задачи восприятия, которые предполагает этот тип условности, постепенно стали привычным; или иначе: развлекательный характер, который имеет современная фантастика для читателей, проверяет способность решения некоторых задач восприятия в расслабленном состоянии⁵.

 

¹ Лотман Ю. М. Заметки о структуре художественного текста [1971] // Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб.: Искусство, 2002. С. 196–202.

² Зенкин С. Эффект фантастики в кино // Фантастическое кино. Эпизод первый. М.: НЛО, 2006. С. 50–65.

³ Лахманн Р. Дискурсы фантастического [2002]. М.: НЛО, 2009. С. 54–77.

⁴ Mendlesohn F. Rhetorics of Fantasy. Middletown, CT: Wesleyan UP, 2008. P. xiii–xxv.

⁵ Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Озарения. М.: Мартис, 2000. С. 150.

 

Зубов А.А., МГУ, к.ф.н.

E-mail: artem_zubov@mail.ru

 

Велигорский Г.А.

 

 «Помнят холмы торопливую поступь саксонскую...»:
«археологическое воображение» как катализатор фантастических ситуаций
в детской литературе Великобритании конца XIX века
(Р. Джеффрис, К. Грэм)

 

Термин «археологическое воображение» («archaeological imagination»), восходящий к одной из узловых концепций романтической литературы, творящему воображению (imagination) – и в особенности его исторической (historical) разновидности, развивавшейся Вальтером Скоттом (хотя и не только им), – в последние годы всё прочнее входит в инструментарий западных ученых, исследователей детской литературы. Если коротко, такое воображение представляет собой внезапную вспышку сознания, «озарение» (или, пользуясь более современным термином — эпифанию), в ходе которой герой (как правило, юный) при виде некого объекта минувших времен — будь то «седая от времени руина» (У. Хэзлитт), поросший мхом дольмен, полуразрушенные колонны античного храма – провидит в настоящем картины минувшего, не творя их не прихотливой фантазией (fancy), но словно совершая путешествие сквозь века.

Сформировавшись в многочисленных теоретических трудах (М. Шэнкс, К. Хозер и др.), термин «archaeologicalimagination» был впервые приложен к детской литературе в фундаментальной диссертации Н. Кэмпбелла «Детский неоромантизм: археологическое воображение в детском послевоенном фэнтези» (университет Роухэмптона, 2017) – в которой, при всех несомненных достоинствах, рассматривались исключительно авторы XX века, а генезис понятия был нарочито заретуширован. В нашем докладе мы рассмотрели, как этот концепт развивался в произведениях двух авторов «золотого века» детской литературы — Ричарда Джеффриса (в особенности его романе «Бевис: история мальчика» (1881)) и Кеннета Грэма (от ранней эссеистики 1890-х годов («Над северной бороздой», «Ссыльный богемец», «Белые маки забвения») и до сказочной повести «Ветер в ивах» (1908)).

 

Велигорский Г.А., ИМЛИ РАН, с.н.с., к.ф.н.

E-mail: screamer90@mail.ru

 

 

Сергеева В.С.

 

Педагогика волшебной сказки: история и легенда в «Puck of Pook's Hill» 

и «Rewards and Fairies» Р. Киплинга

 

Сборники «Puck of Pook's Hill» и «Rewards and Fairies» Р. Киплинга – в современном англоязычном литературоведении их также называют «историческим фэнтези» – представляют собой цикл коротких рассказов, действие которых происходит в разные периоды истории Англии. Волшебное существо – Пак, житель Холмов – знакомит двух детей, Дэна и Юну, которые проводят лето в Сассексе, с историей их «малой родины», а кроме того – с важными историческими личностями и событиями, которые стали ключевыми для формирования нации в целом (христианизация Британии, норманнское завоевание, Великая хартия вольностей, географические открытия и т.д.). 

Волшебные элементы включены в истории о реальном прошлом – существование в Англии волшебных мест и волшебных существ как будто не подвергается сомнениям; мы видим магию существующей и активно действующей даже в Англии начала 20 века. Иными словами, для того чтобы по-настоящему понять английское прошлое и настоящее – буквально, стать англичанином – необходимо знать и принимать не только ее реальную, фактическую, но и мифологическую историю. То, что окружает детей, непосредственно участвует в повествовании и наполнено для героев личностным смыслом; Дэн и Юна символически вступают во «владение землей» и их подлинным наследием становится наследие культурно-историческое.

 

Сергеева В.С., ИМЛИ РАН, с.н.с., к.ф.н.

E-mail: yogik84@mail.ru