Апалькова Е.С.
Псевдомагическая реальность в «магических» сюжетах XX века
В первые десятилетия XX века формируется магическая проза, которая соотносится с фантастической и мистической, однако имеет ряд значимых отличий. Магия становится источником литературных сюжетов. При этом чудесное не требует логических, научных, психологических объяснений. В магической парадигме мир реальный и сверхъестественный существуют в единстве, между ними нет четкой границы.
Особый тип представляют псевдомагические сюжеты как альтернатива магическому направлению прозы. Одним из способов создания квазимагической реальности становится описание погружения в сферу онейрического как симулякра сверхъестественного. При этом магическим средством может выступать наркотик (Н. Гумилев «Путешествие в страну эфира», 1914). Другой вариант – обращение к сюжету о фокуснике. Показательны рассказы А. Грина «Происшествие в улице Пса» (1910). Поведение героев, обусловленное наклонностью к наркотикам или мастерством фокусника, не отмечено авторским критицизмом.
В сюжетах о спиритах и иных вульгаризациях магического выражен сатирический пафос. Герои очерка Г. Иванова «Спириты» (1930) не верят в визиты духов и склонны к самоиронии. Пародийно описаны спиритические сеансы в рассказах А. Измайлова («Как я играл в бирюльки с дьяволом», 1915), Л. Леонова («Сонная явь», 1918), С. Заяицкого («Человек без площади», 1927). Произведения Грина и Заяицкого сближает мотив симулякра – подмены магии. Кроме того, магические происшествия могут иметь двойную мотивировку за счет введения мотива болезни или сумасшествия (Грин «Серый автомобиль», 1925; П. Муратов «Августеум», 1928).
Апалькова Е.С., МГУ / ИМЛИ РАН, аспирант
E-mail: liza_apalkova@mail.ru
Беларев А.Н.
Новая бездна: язык и архитектура в фантастике Пауля Шеербарта
Доклад посвящен архитектурной тематике в текстах немецкого фантаста Пауля Шеербарта (1863-1915).
Основными чертами фантастической архитектуры в текстах Шеербарта была прозрачность, подвижность и атектоничность. Цель новой архитектуры будущего – открыть разумное существо бесконечности живого космоса, вернуть космосу и социуму утерянное единство, продемонстрировать истинную структуру мироздания.
Так, в рассказе 1912 г. «Новая бездна» превращение планеты Клипс в огромный телескоп – видимого в видящее – описано как цепочка взаимосвязанных «геологических», архитектурных социальных и мистических метаморфоз.
Космоцентричная архитектура понималась Шеербартом как часть процесса самосовершенствования разумных планет и виделась ему новым способом коммуникации планет со своими обитателями.
В прозе Шеербарта можно обнаружить изоморфизм архитектурных и текстовых структур. Транспарентность архитектуры соответствует «проницаемости» текста (метаповествовательность, рамочная структура, «текст в тексте»). Прозрачности архитектуры соответствует и установка на упрощение языка, на «прозрачный» стиль. Сюжет и система персонажей выстраиваются вокруг возведения или возникновения конструкции. Экфрасис становится одним из ключевых приемов. Архитектура у Шеербарта может стать способом генерации нового, иного языка, например, языка световых и цветовых сигналов.
Беларев А.Н., ИМЛИ РАН, с.н.с., к.ф.н.
E-mail: abelarev@gmail.com
Михаленко Н.В.
Научное и фантастическое в утопиях А.В. Чаянова
Литературные и экономические труды Чаянова тесно связаны. Методы улучшения сельского хозяйства, влияния на метеорологические процессы, особенности развития кооперации и семейного хозяйства рассматривались в его научных работах (например, «Возможное будущее сельского хозяйства»), а также интерпретировались в его художественных текстах, где экономические модели, фантастически усовершенствованные, получали литературное воплощение («Опыты изучения изолированного государства», «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии»). Создавая альтернативу большевистским планам, в «Путешествии…» Чаянов проводил литературный эксперимент с утопической моделью, показывая ее сильные и слабые стороны. Используя жанр травелога, он показывал, как его представления о возможной организации жизни советского государства могли бы быть реализованы в действительности. В творческом методе Чаянова фантастика развивала научную теорию, заостряла ее до максимума, соединяла различные теории в едином синтезе, формируя амбивалентную картину утопического мира.
Михаленко Н.В., ИМЛИ РАН, с.н.с., к.ф.н.
E-mail: tinril@list.ru